Войдя в комнату твою, и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно… (Мф. 6, 6).
Господь, заповедавший уединенную молитву, очень часто Сам, во время Своего земного странствования, как повествует Евангелие, пребывал в ней. Он не имел где главу подклонить: и потому часто заменяли для него безмолвную, спокойную келлию безмолвные вершины гор и тенистые виноградники.
Темнота ночи закрывает предметы от любопытных взоров, тишина безмолвия не развлекает слуха. В безмолвии и ночью можно молиться внимательнее. Господь избирал для молитвы Своей преимущественное уединение и ночь, избирал их с тем, чтобы мы не только повиновались Его заповеди о молитве, но и следовали Его примеру. Для Самого Господа нужна ли была молитва? Пребывая, как человек, с нами на Земле, Он, как Бог, неразлучно был с Отцом и Духом, имел с Ними единую Божественную волю и Божественную власть.
«Войдя в комнату твою, и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне». Пусть о молитве твоей не знает никто: ни друг твой, ни родственник, ни само тщеславие, сожительствующее сердцу твоему и подстрекающее высказать кому-нибудь о молитвенном подвиге твоем, намекнуть о нем.
Затвори двери келлии твоей от людей приходящих для пустословия, для похищения у тебя молитвы; затвори двери ума от посторонних помышлений, которые предстанут, чтобы отвлечь тебя от молитвы; затвори двери сердца от ощущений греховных, которые будут покушаться смутить и осквернить тебя, и помолись.
Не дерзни приносить Богу многоглагольных и красноречивых молитв, тобой сочиненных, как бы они не казались тебе сильны и трогательны: они – произведение падшего разума и, будучи жертвой оскверненной, не могут быть приняты на духовный жертвенник Божий. А ты, любуясь изящными выражениями сочиненных тобою молитв и признавая утонченное действие тщеславия и сладострастия за утешение совести, и даже благодати, увлечешься далеко от молитвы; увлечешься далеко от молитвы в то самое время, когда тебе будет представляться, что ты молишься обильно и уже достиг некоторой степени богоугождения.
Душа, начинающая путь Божий, погружена в глубокое неведение всего Божественного и духовного, хотя бы она была и богата мудростию этого мира. По причине неведения она не знает, как и сколько надо ей молиться. Для вспомоществования младенчествующей душе Святая Церковь установила молитвенные правила.
Молитвенное правило есть собрание нескольких молитв, сочиненных Боговдохновенными святыми отцами, приспособленное к известному обстоятельству и времени.
Цель правила – доставить душе недостающее ей количество молитвенных мыслей и чувств, притом мыслей и чувств правильных, святых, истинно богоугодных. Такими мыслями и чувствами наполнены благодатные молитвы святых отцов.
Для молитвенного упражнения утром имеется особое собрание молитв, называемое утренними молитвами, или утренним правилом; для ночного моления пред отшествием ко сну – другое собрание молитв, именуемое молитвами на сон грядущим, или вечерним правилом. Особенное собрание молитв прочитывается готовящимися ко причащению Святых Христовых Таин и называется правилом ко Святому Причащению. Посвятившие большую часть своего времени благочестивым упражнениям (монахи) прочитывают около третьего часа пополудни особенное собрание молитв, называемое ежедневным, или иноческим правилом. Иные прочитывают ежедневно по нескольку кафизм, по нескольку глав из Нового Завета, полагают несколько поклонов – все это называется правилом.
Правило! Какое точное название, заимствованное из самого действия, производимого на человека молитвами, называемым правилом! Молитвенное правило направляет правильно и свято душу, научает ее поклоняться Богу Духом и Истиною (Ин. 4, 23) , между тем как душа, будучи предоставлена самой себе, не могла бы идти правильно путем молитвы. По причине своего повреждения и омрачения грехом,она совращалась бы непрестанно в стороны, нередко в пропасти, то в рассеянность, то в мечтательность, то в различные пустые и обманчивые призраки высоких молитвенных состояний, сочиняемых ее тщеславием и сластолюбием.
Молитвенные правила удерживают молящегося в спасительном расположении смирения и покаяния, научая его непрестанному самоосуждению, питая его умилением, укрепляя надеждой на Всеблагого и Всемилосердого Бога, увеселяя миром Христовым, любовию к Богу и ближним.
Как возвышенны и глубоки молитвы ко Святому Причащению! Какое превосходное приготовление они доставляют приступающему к Святым Христовым Тайнам! Они убирают и украшают дом души чудными помышлениями и ощущениями, столь благоугодными Господу. Величественно изображено и объяснено в этих молитвах величайшее из Таинств христианских; в противоположность этой высоте живо и верно исчислены недостатки человека, показаны его немощь и недостоинство. Из них сияет, как солнце с неба, непостижимая благость Бога, по причине которой Он благоволит тесно соединяться с человеком, несмотря на ничтожность человека.
Утренние молитвы так и дышат бодростью, свежестью утра: увидевший свет чувственного солнца и свет земного дня научается желать зрения высшего, духовного Света и Дня бесконечного, производимых Солнцем Правды – Христом.
Краткое успокоение сном во время ночи – образ положительного сна во мраке могилы. И напоминают нам молитвы на сон грядущим о нашем переселении в вечность, обозревают всю нашу деятельность в течение дня, научают приносить Богу исповедание соделанных согрешений и покаяние в них.
Молитвенное чтение акафиста Сладчайшему Иисусу, кроме собственного своего достоинства, служит превосходным приготовлением к упражнению Молитвой Иисусовой, которая читается так: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго». Эта молитва составляет почти единственно упражнение преуспевших подвижников, достигших (христианской) простоты и чистоты, для которых всякое многомышление и многословие служат обременительным развлечением. Акафист показывает, какими мыслями может быть сопровождаема Молитва Иисусова, представляющаяся для новоначальных крайне сухой. Он (акафист) изображает только прошение грешника о помиловании Господом Иисусом Христом, но этому прошению даны разноообразные формы, сообразно младенчественности ума новоначальных. Так младенцам дают пищу, предварительно размягченную.
В акафисте Божией Матери воспето воплощение Бога Слова и величие Божией Матери, Которую за рождение Ею вочеловечившегося Бога «ублажают все роды» (Лк. 1, 48). Как бы на большой картине бесчисленными дивными чертами, красками, оттенками изображено в акафисте великое Таинство вочеловечения Бога Слова. Удачным освещением оживляется всякая картина – и необыкновенным светом благодати озарен акафист Божией Матери. Свет этот действует сугубо: им просвещается ум, он него сердце исполняется радости и извещения. Непостижимое приемлется как вполне постигнутое, по чудному действию, производимому (словами акафиста) на ум и сердце.
Многие благоговейные христиане, особенно иноки, совершают очень продолжительное вечернее правило, пользуясь тишиной и мраком ночи. К молитвам на сон грядущим они присоединяют чтение кафизм, чтение Евангелия, Апостола, чтение акафистов и поклоны с Молитвой Иисусовой… рабы Христовы плачут в тишине своих келлий, изливая усердные молитвы пред Господом… В веселии и бодрости духа, в сознании и ощущении необыкновенной способности к богомыслию и ко всем благим делам встречают рабы Божии тот день, которому предшествующую ночь они провели в молитвенном подвиге.
Господь повергался на колени во время молитвы Своей – и ты не должен пренебрегать коленопреклонениями, если имееешь достаточно сил для совершения их. Поклонением до лица земли, по объяснению отцов, изображается наше падение, а восстанием с земли – наше искупление (Слова св. Феолипта. Добротолюбие, ч.2). Пред началом вечернего правила особенно полезно положить посильное число поклонов, чтобы приготовиться к усердному и внимательному чтению правила.
При совершении правила и поклонов никак нельзя спешить; надо совершать и правила, и поклоны с возможной неспешностью и вниманием. Лучше меньше прочитать молитв и меньше положить поклонов, но со вниманием, чем много и без внимания.
Избери себе правило, соответствующее силам. Сказанное Господом о субботе, что она для человека, а не человек для нее (Мк. 2, 27), можно и нужно отнести ко всем благочестивым подвигам, а также и к молитвенному правило. Молитвенное правило – для человека, а не человек – для правила: оно должно способствовать к достижению человеком духовного преуспеяния, а не служить бременем неудобоносимым (тягостной обязанностью), сокрушающим телесные силы и смущающим душу. Тем более оно не должно служить поводом к гордостному и пагубному самомнению, к пагубному осуждению и унижению ближних.
Благоразумно избранное молитвенное правило, соответственно силам и роду жизни, является большим подспорьем для подвизающегося о своем спасении. Совершение его в положенные часы обращается в навык (от постоянства), в необходимую естественную потребность. Стяжавший этот блаженный навык, как только приближается к обычному месту совершения правила, так душа его уже исполняется молитвенным настроением: он не успел еще произнести ни одного слова из читаемых им молитв, а уже сердце наполняется умилением, и весь ум углубляется во внутренюю клеть (сердце).
«Предпочитаю, - сказал великий отец Матой, - непродолжительное правило, но постоянно исполняемое, продолжительному, но в скором времени оставляемому». А такую участь всегда имеют молитвенные правила, несоразмерные силам: при первом порыве горячности подвижник выполняет их, некоторое время, конечно, обращая больше внимания на количество, чем на качество, потом изнеможение, производимое подвигом, превосходящим силы, постепенно принуждает его сокращать и сокращать правило.
Часто подвижники, безрассудно установившие для себя обременительное правило, переходят от многотрудного правила к оставлению всякого правила. По оставлении правила, и даже при одном сокращении его, непремено нападает на подвижника смущение. От смущения он начинает чувствовать душевное расстройство. От расстройства рождается уныние. Усилившись, оно производит расслабление и исступление, а от действия их безрассудный подвижник предается праздной, рассеянной жизни, с равнодушием впадает в самые тяжкие согрешения.
Избрав для себя соразмерное силам и душевной потребности молитвенное правило, старайся тщательно и постоянно исполнять его: это нужно для поддержания нравственных сил души твоей, как нужно для поддержания телесных сил ежедневное, в известые часы, достаточное употребление здоровой пищи.
«Не за оставление псалмов осудит нас Бог в день Суда Своего, - говорит святой Исаак Сирин, - не за оставление молитвы, но за последующий оставлению их вход в нас бесов. Бесы, когда найдут место, войдут и затворят двери очей наших, тогда исполняют нами, их орудиями, насильственно и нечисто, с лютейшим отмщением, все воспрещенное Богом. И по причине оставления малого (правила), за которое (мы) сподобляемся заступления Христова, мы делаемся подвластными (бесам), как написано некоторым премудрым отцом: «Непокоряющий воли своей Богу, подчинится сопернику своему. Эти (правила), кажущиеся тебе малыми, соделаются для тебя стенами против старающихся пленить нас. Совершение этих (правил) внутри келлии премудро установлено учредителями Церковного Устава, по откровению свыше, для хранения жития нашего» (Исаак Сирин, Слово 71).
Великие отцы, пребывавшие от обильного действия благодати Божией в непрестанной молитве, не оставляли и правил своих, которые навыкли они совершать в известные часы нощеденствия (ночных и дневных молитв). Многие доказательства этого видим в их житиях: преподобный Антоний Великий, совершая правило девятого часа – церковный девятый час соответствует третьему часу пополудни, - сподобился Божественного откровения; когда Преподобный Сергий Радонежский занимался молитвенным чтением акафиста Божией Матери, явилась ему Пресвятая Дева в сопровождении апостолов Петра и Иоанна.
Возлюбленные! Покорим свою свободу правилу: оно, лишив нас свободы пагубной, свяжет нас только для того, чтоб доставить нам свободу духовную, свободу во Христе. Цепи сначала покажутся тягостными, потом сделаются драгоценными для связанного ими. Все святые Божии приняли на себя и несли благое иго молитвенного правила; подражанием им и мы последуем в этом случае Господу нашему Иисусу Христу, Который вочеловечившись и указав нам Собой образ поведения, действовал так, как действовал Отец Его (Ин. 5, 19), говорил то, что заповедал Ему Отец (Ин. 12, 49), имел целью исполнить во всем волю Отца (Ин. 5, 30). Воля Отца и Сына и Святаго Духа – одна. По отношению к людям она заключается в спасении людей.
Всесвятая Троице, Боже наш! Слава Тебе! Аминь.
(Епископ Игнатий Брянчанинов. Сочинения. Аскетические опыты.
СПб., 1865 т.2, с. 181-191. Публикуется в сокращении.)

Беседа и общество ближних очень действует на человека. Беседа и знакомство с ученым сообщает много сведений, с поэтом - много возвышенных мыслей и чувcтвoвaний, с путешественником - много познаний о странах, о нравах и обычаях народных.

Очевидно: беседа и знакомство со святыми сообщают святость. С преподобным преподобен будеши, и с мужем неповинным неповинен будеши, и с избранным избран будеши (Пс. 17, 26-27).

Отныне, во время краткой земной жизни, которую Писание не назвало даже жизнию, а странствованием, познакомься со святыми. Ты хочешь принадлежать на небе к их обществу, хочешь быть участником их блаженства? отныне поступи в общение с ними. Когда выйдешь из храмины тела,- они примут тебя к себе, как своего знакомого, как своего друга (Лк. 16, 9).

Нет ближе знакомства, нет теснее связи, как связь единством мыслей, единством чувствований, единством цели (1 Кор. 1, 10).
Где единомыслие, там непременно и единодушие, там непременно одна цель, одинаковый успех в достижении цели.

Усвой себе мысли и дух святых отцов чтением их писаний. Святые отцы достигли цели: спасения. И ты достигнешь этой цели по естественному ходу вещей. Как единомысленный и единодушный святым отцам, ты спасешься.

Небо приняло в свое блаженное недро святых отцов. Этим оно засвидетельствовало, что мысли, чувствования, деяния святых отцов благоугодны ему.

Святые отцы изложили свои мысли, свое сердце, образ своих действий в своих писаниях. Значит: какое верное руководство к небу, засвидетельствованное самим небом, - писания отцов.

Писания святых отцов все составлены по внушению или под влиянием Святого Духа. Чудное в них согласие, чудное помазание! Руководствующийся ими имеет, без всякого сомнения, руководителем Святого Духа.

Все воды земли стекаются в океан, и, может быть, океан служит началом для всех вод земных. Писания отцов соединяются все в Евангелии; все клонятся к тому, чтоб научить нас точному исполнению заповеданий Господа нашего Иисуса Христа; всех их и источник и конец - Святое Евангелие.

Святые отцы научают, как приступать к Евангелию, как читать его, как правильно понимать его, что содействует, что препятствует к уразумению его. И потому сначала более занимайся чтением святых отцов. Когда же они научат тебя читать Евангелие, тогда уже преимущественно читай Евангелие.

Не сочти для себя достаточным чтение одного Евангелия, без чтения святых отцов! Это - мысль гордая, опасная. Лучше пусть приведут тебя к Евангелию святые отцы, как возлюбленное свое дитя, получившее предварительное воспитание и образование посредством их писаний.

Многие, все, отвергшие безумно, кичливо святых отцов, приступившие непосредственно, с слепою дерзостию, с нечистым умом и сердцем к Евангелию, впали в гибельное заблуждение. Их отвергло Евангелие: оно допускает к себе одних смиренных.

Чтение писаний отеческих - родитель и царь всех добродетелей.
Из чтения отеческих писаний научаемся истинному разумению Священного Писания, вере правой, жительству по заповедям евангельским, глубокому уважению, которое должно иметь к евангельским заповедям, словом сказать,- спасению и христианскому совершенству.

Чтение отеческих писаний, по умалении духоносных наставников, соделалось главным руководителем для желающих спастись и даже достигнуть христианского совершенства (Преп. Нил Сорский, Правила).

Книги святых отцов, по выражению одного из них, подобны зеркалу: смотрясь в них внимательно и часто, душа может увидеть все свои недостатки.

Опять - эти книги подобны богатому собранию врачебных средств: в нем душа может приискать для каждого из своих недугов спасительное врачевство.

Говорил святой Епифаний Кипрский: "Один взор на священные книги возбуждает к благочестивой жизни" (Алфавитный Патерик).

Чтение святых отцов должно быть тщательное, внимательное и постоянное: невидимый враг наш, ненавидящий глас утверждения, ненавидит в особенности, когда этот глас исходит от святых отцов.

Этот глас обличает козни нашего врага, его лукавство, открывает его сети, его образ действий: и потому враг вооружается против чтения отцов различными гордыми и хульными помыслами, старается ввергнуть подвижника в суетные попечения, чтоб отвлечь его от спасительного чтения, борет его унынием, скукою, забывчивостию.
Из этой брани против чтения святых отцов, мы должны заключить, как спасительно для нас оружие, столько ненавидимое врагом. Усильно заботится враг о том, чтоб исторгнуть его из рук наших.

Каждый избери себе чтение отцов, соответствующее своему образу жизни. Отшельник пусть читает отцов, писавших о безмолвии; инок, живущий в общежитии, - отцов, написавших наставления для монашеских общежитий; христианин, живущий посреди мира, - святых отцов, произнесших свои поучения вообще для всего христианства.

Каждый, в каком бы звании ни был, почерпай обильное наставление в писаниях отцов.
Непременно нужно чтение, соответствующее образу жизни, иначе будешь наполняться мыслями, хотя и святыми, но неисполнимыми самим делом, возбуждающими бесплодную деятельность только в воображении и желании; дела благочестия, приличествующие твоему образу жизни, будут ускользать из рук твоих.

Мало того, что ты сделаешься бесплодным мечтателем, - мысли твои, находясь в беспрестанном противоречии с кругом действий, будут непременно рождать в твоем сердце смущение, а в поведении неопределенность, тягостные, вредные для тебя и для ближних.

При неправильном чтении Священного Писания и святых отцов легко можно уклониться с спасительного пути в непроходимые дебри и глубокие пропасти, что и случилось со многими. Аминь.

О собственных сочинениях

Писания мои мне не принадлежат; их источник - отцы, они принадлежат отцам Православной Церкви. Избрание меня Промыслом Божиим в орудие преподания этой жизненной духовной пищи современному остатку верующих есть и им и мне благодеяние Божие. "Мир любит свое", - сказал Спаситель.

Когда мир услышит Слово Божие, провозглашаемое по стихиям и в духе мира, т.е. когда он услышит учение свое, прикрытое личиною учения Божия, тогда он превозносит его похвалами. Когда же он ощутит в слове присутствие иного духа, действующего разрушительно на владычество мира, тогда он заражается ненавистью к слову, устанавливает гонение на произнесшего слово.

Очень опасно приобретать познания не во Христе, а развивая свое собственное падшее естество, пребывать по духу в общении с миром.

Действуя в области последнего способа, люди непременно заражаются враждою к Святому Духу, как заразилось этою смертоносною враждою иудейское духовенство, в чем и обличено оно первомучеником Стефаном (Деян. 7, 51).

Эти ученые по букве не нашли слов, чтоб противопоставить их словам Духа, которые произносил Стефан, и потому возгорелись к сосуду Духа завистью и ненавистью.
На слова они отвечали камнями; на преподание истины возразили убийством. Слово Божие всегда было гонимо миром; гонение от мира всегда было свидетельством учения, исходящего от Бога.

Об истинности и согласии учения отцов восточной Церкви со Священным Писанием

Ныне занимаюсь чтением книги, имеющейся у меня на славянском, русском и других языках, заключающей в себе "Собрание изречений святых пустынножителей Египта".

Эти изречения - бесценные перлы! Спускается в глубокое море водолаз, чтоб достать дорогую жемчужину: и святые отцы удалялись в глубокие пустыни, там глубоко вникали в себя, находили различные бесценные духовные перлы: христоподражательное смирение, младенческую простоту и незлобие, ангелоподобное бесстрастие, рассуждение и мудрость духовные, - словом сказать, находили Евангелие.

Сегодня я прочитал то изречение Великого Сисоя, которое всегда особенно нравилось, всегда было мне особенно по сердцу. Некоторый инок сказал ему: "Я нахожусь в непрестанном памятований Бога". Преподобный Сисой отвечал ему: "Это - невелико; велико будет то, когда ты сочтешь себя хуже всей твари".

Высокое занятие - непрестанное памятование Бога! Но эта высота очень опасна, когда лестница к ней не основана на прочном камне смирения.

Смотрите - как Писание согласно с отцами! Писание говорит: "Всесожжения не благоволиши... жертва Богу дух сокрушен. Сердце сокрушено и смиренно Бог не уничижит".

Жертвы и самые всесожжения человеческие должны быть основаны на чувстве нищеты духовной, на чувстве покаяния. Без этого они отвергаются Богом. Также мне очень нравится изречение Великого Пимена: "Если всегда и во всем будем обвинять себя, - сказал он, - то везде найдем покой".

Другой отец сказал: "Мы оставили легкое бремя, состоящее в обвинении себя, и взялись за тяжкое, состоящее в обвинении других". Такие изречения стоят целых книг! Никто, кажется, столько не вник в Евангелие, сколько вникли в него святые пустынножители; они старались осуществлять Евангелие самою жизнию, самыми помышлениями и чувствованиями своими.

Отличительною чертою их было глубочайшее смирение; падение человека было постоянным предметом их размышления; постоянным занятием был плач о грехах своих... Святые отцы восточной Церкви приводят читателя своего не в объятия любви, не на высоты видений - приводят его к рассматриванию греха своего, своего падения, к исповеданию Искупителя, к плачу о себе пред милосердием Создателя.
Они сперва научают обуздывать нечистые стремления нашего тела, соделывать его легким, способным к духовной деятельности; потом обращаются к уму, выправляют его образ мыслей, его разум, очищая его от мыслей, усвоившихся нам по падении нашем, заменяя их мыслями обновленного естества человеческого, живо изображенного в Евангелии.

С исправлением ума святые отцы заботятся об исправлении сердца, изменении его навыков и ощущений.

Очистить сердце труднее, нежели очистить ум: ум, убедясь в справедливости новой мысли, легко сбрасывает старую, легко усвояет себе новую; но заменить навык навыком, свойство свойством, чувствование другим чувствованием, чувствованием противуположным, - это труд, это усильная продолжительная работа, это - борьба неимоверная.

Лютость этой борьбы отцы выражают так: "Дай кровь и прими дух". Значит, надо умертвить все греховные пожелания плоти и крови, все движения ума и сердца, зависящие от плоти и крови.

Надо ввести и тело, и ум, и сердце в управление духа. Кровь и нервы приводятся в движение многими страстями: и гневом, и сребролюбием, и сластолюбием, и тщеславием. Последние две чрезвычайно разгорячают кровь в подвижниках, незаконно подвизающихся, соделывают их исступленными фанатиками.

Тщеславие стремится преждевременно к духовным состояниям, к которым человек еще неспособен по нечистоте своей, за недостижением истины - сочиняет себе мечты. А сладострастие, присоединяя свое действие к действию тщеславия, производит в сердце обольстительные, ложные утешения, наслаждения и упоения.
Такое состояние есть состояние самообольщения. Все, незаконно подвизающиеся, находятся в этом состоянии. Оно развивается в них больше или меньше, смотря по тому, сколько они усиливают свои подвиги...

В святых отцах восточной Церкви отнюдь не видно разгоряченного состояния крови. Они никогда не приходят в энтузиазм... Из их сочинений дышит истинное самоотвержение, дышит благоухание Святого Духа, мертвящее страсти. От этого благоухания бегут прочь сыны мира, как осы улетают прочь от курящегося фимиама. "Мир любит свое", - сказал Господь...

И "запинаются премудрые в коварстве их" (1 Кор. 3, 19), преткнулись, пали падением страшным.

Они захотели "духовное" объяснит темным душевным разумом - и это "духовное" в писаниях святых отцов показалось им странным, противоречащим Священному Писанию.
"Духовная духовным сразсуждающе", - сказал святой апостол Павел.

"Душевен же человек не приемлет яже Духа Божия: юродство бо ему есть и не может разумети, зане духовне востязуется" (1 Кор. 2, 14).

Последние слова в русском переводе Нового Завета читаются так: "потому что о сем (о духовном) надо судить духовно".

О суетности земной жизни. О чтении святых отцов

Точно - путь земной жизни скорбен; когда человек совершит значительную часть его и оглянется назад, то как кажется суетным все приятное земное, к которому он стремился с такой жадностью в юности своей!

Не потеряем, по крайней мере, остальной жизни нашей принесением оной в жертву суете; познакомимся с вечностию не по романтическим иностранным книжонкам, ведущим в непременное самообольщение читателей своих, но по руководству святых писателей нашей Церкви, в которых нет ничего романтического, мечтательного, льстящего и обманывающего ум и сердце.

Чтение писателей нашей Церкви сообщает положительное познание отношений человека к Богу, Творцу и Искупителю и научает приближаться к Нему покаянием, а не льстить себе сладостными чувствованиями мнимой духовной любви...

Духовная любовь есть достояние совершенных, а достояние благочестивых и спасающихся есть страх Божий, зрение своих грехов и недостатков; результат того и другого - сердце сокрушенное и смиренное, выражающееся покаянием. Вот истинное нравственное учение Православной Церкви, чуждое обмана и самообольщения.

О чтении духовных книг соответственно своему положению

Старайтесь читать книги святых отцов, соответствующие вашему образу жизни, чтоб вам можно было не только любоваться и наслаждаться чтением отеческих писаний, но чтоб можно было прилагать их к самому делу.
Христианин, живущий посреди мира, должен читать сочинения великих святителей, писавших для народа, научающих добродетелям христианским, идущим для тех, которые проводят жизнь среди занятий вещественных.

Другое чтение для иноков общежительных: они должны читать святых отцов, написавших наставления для этого рода жизни. И еще другое чтение для безмолвников и отшельников!

Изучение добродетелей, не соответствующих образу жизни, производит мечтательность, приводит человека в ложное состояние.

Упражнение в добродетелях, не соответствующих образу жизни, делает жизнь бесплодною. И жизнь истощавается напрасно, и пропадают добродетели: душа не может долго удержать их при себе, должна скоро их оставить, потому что они ей не под силу.

Такое превышающее силы и способности упражнение в возвышенных добродетелях нередко повреждает душу неисцельно, расстраивает ее надолго, иногда на всю жизнь, делает неспособною к подвигам благочестия.

Господь повелел "вино новое", т.е. возвышенные добродетели и подвиги, "вливать в мехи новые", т.е. предоставлять подвижникам, уже созревшим в благочестивом подвиге, обновленным и просвещенным благодатию.

Он воспретил вливать вино новое в мехи ветхие, чинить ветхую ризу новою заплатою.
Не думайте, что возвышенный подвиг, для которого еще не созрела душа ваша, поможет вам! Нет!

Он больше расстроит вас: вы должны будете оставить его, а в душе вашей явится уныние, безнадежие, омрачение, ожесточение.

В таком расположении вы попустите себе большие погрешности, большие нарушения закона Божия, нежели в какие впадали прежде.

"К ветхой ризе не приставляют заплаты новой, потому что от этого дыра сделается только больше". И для иноков всех вообще, и для христиан, живущих посреди мира, полезнейшее чтение - Новый Завет, в особенности Евангелие.

Христианину, живущему посреди мира, не должно читать святых отцов, которые писали для монашествующих. Какая польза от чтения тех добродетелей, которых нельзя исполнить самим делом? Пользы никакой не может быть, а может быть вред, состоящий в том, что в человеке возбудится мечтательность духовного состояния, ему никак не идущего.

Эта мечтательность будет временем лестно услаждать воображением высоких добродетелей, временем наводить на душу уныние и отчаяние, когда мы увидим, что не можем исполнить этих добродетелей, всегда и постоянно отвлекать нас от добрых дел, прямо нам идущих, таким образом соделывать жизнь нашу пустою, бесплодною.
Христианину, которого жребий - проводить и окончить жизнь среди мира, должно читать святых отцов, писавших вообще для всех христиан.

Таковы писатели, которых сочинения написаны на русском языке или переведены на него: свт. Иоанн Златоустый, свт. Димитрий Ростовский, святитель Тихон Воронежский, Никифор Астраханский, Георгий Затворник. Обильное поприще для чтения! Обильное духовное пастбище, на котором до насыщения и тучности могут питаться словесные овцы Христовы!

Святитель Игнатий Брянчанинов

В 1881 году в Казани была опубликована книга "Откровенный рассказ странника духовному своему отцу, написанный слышавшим, по убеждению следующего изречения в слове Божием: "Тайну цареву добро есть хранити, дела же Божия открывати славно" (Тов.12:7)". Здесь, как и во всех последующих изданиях имя автора отсутствовало.

В 1884 году вышло третье издание книги с правкой епископа Феофана (Говорова) и уже под названием "Откровенные рассказы странника духовному своему отцу". Характер изложения в ней событий дает основание говорить, что ее анонимный автор повествует, скорее, не о реальной истории, но с помощью избранного сюжета излагает свое понимание молитвы Иисусовой. Книга подкупает простотой и увлекательностью изложения. Она многократно переиздавалась в России и за рубежом. Особенно большой интерес в настоящее время к ней проявляет католическое монашество.

Молитва, являясь одним из самых необходимых условий духовной жизни христианина, а молитва Иисусова - деланием обязательным для монашествующих, всегда требовала от подвижника не только труда и пота, но и соответствующих знаний для спасительного ее совершения. Нерассудительное к ней отношение, неспособность отличить наставлений святых Отцов, преподанных подвижникам высокой духовной жизни, от наставлений новоначальным, приводили, как правило, ревнителей молитвы Иисусовой к печальным последствиям, к прелести.

"Откровенные рассказы странника духовному своему отцу", предлагающие метод очень быстрого приобретения непрестанной молитвы Иисусовой, естественно, обращают на себя внимание с точки зрения его соответствия учению святоотеческому. Поэтому, чтобы дать объективную оценку этому методу, обратимся к одному из наиболее авторитетных духовных наставников и учителей молитвы святителю Игнатию (Брянчанинову). Он, являясь, фактически, современником автора "Рассказов", не просто излагает учение предшествовавших Отцов по всем основным вопросам духовной жизни, и, прежде всего, о молитве, но и, что особенно важно, соотносит его с бессильными силами современного христианина, монаха и мирянина, погруженного в водоворот стихий этого мiра. Ценность его творений особенно возрастает в связи с оскудением духоносных наставников молитвенного делания. Об этом оскудении он писал уже в середине XIX-го века: "Богодухновенных наставников нет у нас!" (I,274) , - и настойчиво рекомендовал своим современникам: "По учению отцов, жительство... единственно приличествующее нашему времени, есть жительство под руководством с советом преуспевших современных братий; этот совет опять должно проверять по писанию отцов" (I,563). Одним из таких отеческих писаний являются его творения.

В качестве одного из руководящих принципов в духовной жизни христианина, указанных Отцами, он приводит закон "сродства между собой как добродетелей, так и пороков". Этот закон означает, что добродетели, как и страсти, так взаимосвязаны между собой, что возникновение и развитие любой из них всегда обусловлено другой. "По причине этого сродства, - объясняет святитель Игнатий, - произвольное подчинение одному благому помыслу влечет за собой естественное подчинение другому благому помыслу; стяжание одной добродетели вводит в душу другую добродетель, сродную и неразлучную с первой. Напротив того, произвольное подчинение одному греховному помыслу влечет невольное подчинение другому; стяжание одной греховной страсти влечет в душу другую страсть, ей сродную; произвольное совершение одного греха влечет к невольному впадению в другой грех, рождаемый первым. Злоба, сказали отцы, не терпит пребывать бессупружною в сердце" (V,351).

О безусловной необходимости соблюдения этого закона, свидетельствуют приводимые святителем Игнатием следующие слова опытнейшего наставника в духовной жизни преподобного Исаака Сирина: "Премудрый Господь благоволил, чтобы мы снедали в поте лица хлеб духовный. Установил Он это не от злобы, но чтобы не произошло несварения, и мы не умерли. Каждая добродетель есть мать следующей за ней. Если оставишь мать, рождающую добродетели, и устремишься к взысканию дщерей, прежде стяжания матери, то добродетели эти становятся ехиднами для души. Если не отвергнешь их от себя, скоро умрешь".

Святитель Игнатий в связи с этим предупреждает об опасности легкомысленного стремления сразу, без соответствующей духовной подготовки получить дары сверхъестественные: "Опасно преждевременное бесстрастие! Опасно преждевременное получение наслаждения Божественною благодатью! Дары сверхъестественные могут погубить подвижника, не наученного немощи своей" (I,532). Удивительные слова! Для духовно неопытного сама мысль о том, что какая-то добродетель может оказаться преждевременной, тем более, смертельной для души "ехидной", покажется странной, если не кощунственной. Но именно такова реальность духовной жизни, таков один из ее непреложных законов, открытый великим опытом святых. В пятом томе своих сочинений, который Святитель назвал "Приношение современному монашеству", в главе десятой - "Об осторожности при чтении отеческих книг о монашеской жизни", он прямо пишет: "Падший ангел старается обмануть и вовлечь в погибель иноков, предлагая им не только грех в разных видах его, но и предлагая несвойственные им возвышеннейшие добродетели" (V,54). Это замечание, естественно, относится не только к инокам, но и к каждому христианину.

Указанные мысли имеют прямое отношение к пониманию важнейшего христианского делания - молитвы. Святитель Игнатий, утверждая согласно со всеми святыми, что "молитва есть мать добродетелей и дверь ко всем духовным дарам" (II,228), и перечисляя общие требования к правильной молитве, настоятельно указывает при этом на необходимость соблюдения особых условий ее совершения для христианина, который становится на путь молитвенного подвига. Несоблюдение этих условий, предупреждает он, делает молитву подвижника в лучшем случае бесплодной, но большей частью - средством его глубокого повреждения. Сравнение учения святителя Игнатия и "Рассказов" о молитве Иисусовой дает хорошую возможность уяснения, как этих условий, так и многих других положений данного вопроса.

Истоки молитвы и ее цель

Прежде всего, необходимо обратить внимание на причины, по которым христианин приступает к деланию молитвы Иисусовой. Святитель Игнатий рассматривает этот вопрос в контексте безусловного соблюдения вышеназванного закона. Он подчеркивает:

"В упражнении молитвой Иисусовой есть свое начало, своя постепенность, свой конец бесконечный. Необходимо начинать упражнение с начала, а не с середины и не с конца...

Начинают с середины те новоначальные, которые, прочитав наставление... данное отцами-безмолвниками... необдуманно принимают это наставление в руководство своей деятельности. Начинают с середины те, которые без всякого предварительного приготовления усиливаются взойти умом в сердечный храм и оттуда воссылать молитву. С конца начинают те, которые ищут немедленно раскрыть в себе благодатную сладость молитвы и прочие благодатные действия ее.

Должно начинать с начала, то есть совершать молитву со вниманием и благоговением, с целью покаяния, заботясь единственно о том, чтобы эти три качества постоянно соприсутствовали молитве" (I,225-226). "Основная и первоначальная молитва, - пишет он, - должна состоять из прошений о прощении грехов" (I,516).

Сопоставим эти мысли святителя Игнатия с повествованием "Рассказов".

Первое, что обращает на себя внимание, это чисто внешняя причина, по которой Странник приступил к исканию молитвы. "Непрестанно молитеся. Сие изречение особенно вперилось в мой ум, и начал я думать, как же можно беспрестанно молиться, когда необходимо нужно каждому человеку и в других делах упражняться для поддержания своей жизни?" (с.15) . "Сильное желание и любопытство возбудилось во мне" (19), - говорит он. Это любопытство заставляет его обращаться к разным лицам и является основной движущей силой, можно сказать, всех его странствований и трудов. Конечно, он молодой человек, ему всего какие-то двадцать лет, он еще ничего не понимает в духовной жизни. Однако и его дальнейшая молитвенная практика не только не изменяет первоначальной установки, но и прямо следует по тому же пути.

Если следовать классификации святителя Игнатия, то Странник начинает упражнения в молитве с середины (!), "прочитав наставление... данное отцами-безмолвниками" и "необдуманно приняв это наставление в руководство своей деятельности". Затем он действительно "без всякого предварительного приготовления усиливается взойти умом в сердечный храм и оттуда воссылать молитву". Очень при этом показательно, что единственными источниками, которыми Странник постоянно пользуется, являются Библия и затем Добротолюбие. "Я шел уже более по ночам, а дни преимущественно провождал в чтении Добротолюбия, сидя в лесу под деревами" (33). Из последнего он выбирает, как правило, наставления, даваемые монахам, значительно преуспевшим в духовной жизни. Потому очень скоро он пытается уже взойти на высшую ступень молитвенного делания: усиленно ищет "немедленно раскрыть в себе благодатную сладость молитвы и прочие благодатные действия ее".

Ступени молитвы

Святитель Игнатий пишет: "Упражнение молитвой Иисусовой имеет два главнейших подразделения или периода, оканчивающиеся чистой молитвою... В первом периоде предоставляется молящемуся молиться при одном собственном усилии; благодать Божия... не обнаруживает своего присутствия. В это время страсти, сокровенные в сердце, приходят в движение и возводят делателя молитвы к мученическому подвигу..." (I,270). "Первоначальные плоды молитвы заключаются во внимании и умилении... Далее плодом молитвы бывает постепенно расширяющееся зрение своих согрешений и своей греховности, отчего усиливается умиление и обращается в плач" (I,292).

У Странника на протяжении всех его рассказов не видно ни действия каких-либо страстей, ни "расширяющегося зрения своих прегрешений", тем более, нет и намеков на "мученический подвиг" в борьбе со страстями. Странник, можно сказать, с первого же момента занятия им молитвой Иисусовой погружается в мир блаженства и постоянно говорит лишь о легкости, отрадности (27), "несказанной радости и сладости сердечной" (65).

По святителю Игнатию, только "во втором периоде благодать Божия являет ощутительно своё присутствие и действие, соединяя ум с сердцем, доставляя возможность молиться непарительно, или, что то же, без развлечения, с сердечным плачем и теплотою; при этом греховные помыслы утрачивают насильственную власть над умом" (I,270-271). Но "чтобы достичь второго состояния, необходимо пройти сквозь первое, необходимо выказать и доказать основательность своего произволения, и принести плод в терпении (Лк.8:15)". При этом, подчеркивает Святитель, "душою и целью молитвы в том и другом состоянии должно быть покаяние" (I,271).

У Странника же вообще отсутствует первое. И потому едва ли можно говорить о втором.

"Хотящие взойти, - цитирует святитель Игнатий преподобного Симеона Нового Богослова, - на высоты молитвенного преуспеяния да не начинают идти сверху вниз, но да восходят снизу вверх, сперва на первую ступень лествицы, потом на вторую, далее на третью, наконец, на четвертую. Таким образом всякий может восстать от земли и взойти на небо. Во-первых, он должен подвизаться, чтобы укротить и умалить страсти. Во-вторых, он должен упражняться в псалмопении, то есть в молитве устной; когда умалятся страсти, тогда молитва, естественно доставляя веселие и сладость языку, вменяется благоугодной Богу. В-третьих, он должен заниматься умной молитвой". Здесь разумеется молитва, совершаемая умом в сердце: молитву внимательную новоначальных, при сочувствии сердца, Отцы редко удостаивают наименованием умной молитвы, приближая ее более к устной. "В-четвертых, он должен восходить к видению. Первое составляет принадлежность новоначальных; второе - возрастающих в преуспеянии; третье - достигших крайнего преуспеяния; четвертое - совершенных" (I,226-227). Странник нигде не упоминает этой мысли преподобного Симеона, он ее не замечает. И понятно почему. Вопреки непреложному закону последовательности и постепенности в духовной жизни он, повторим, неудержимо стремится "немедленно раскрыть в себе благодатную сладость молитвы и прочие благодатные действия ее".

Ум и сердце в молитве

По учению Отцов, умная молитва, или соединение ума с сердцем, является высокой ступенью молитвенного подвига, имеющей принципиально важное значение в духовной жизни христианина. Таинственный акт этого соединения совершается, по преподобному Симеону, только на третьем уровне молитвенного подвига и особым действием Божиим. Святитель Игнатий уделяет этому вопросу большое внимание и, в частности, указывает на ряд серьезных моментов, имеющих прямое отношение к молитвенной практике Странника. Прежде всего, Святитель говорит о временных границах этого духовного события: "Мало-помалу молитва устная перейдет в умственную, а потом и в сердечную. Но на переход этот нужны многие годы" (II,200). При этом он решительно запрещает искать (мысленно) место в груди, где ум мог бы соединиться с сердцем и, таким образом, человек стал бы способным к переживанию благодатных действий Божиих: "...для новоначального искание места сердечного, то есть искание открыть в себе безвременно и преждевременно явственное действие благодати, есть начинание самое ошибочное, извращающее порядок, систему науки. Такое начинание - начинание гордостное, безумное!" (I,271-272). "К преуспеянию в молитве покаяния, - продолжает святитель Игнатий, - должны стремиться все христиане; к упражнению в молитве покаяния и к преуспеянию в ней святые Отцы приглашают всех христиан. Напротив того, они строго воспрещают преждевременное усилие взойти умом в святилище сердца для благодатной молитвы, когда эта молитва еще не дана Богом. Воспрещение сопрягается со страшною угрозою" (I,273). "Вот тебе завет мой: не ищи места сердечного" (I,274).

Странник же не только сам употребляет все усилия низводить ум в сердце, но и другим советует сразу же приступать к поиску места сердечного. "Итак, прежде всего, я приступил к отыскиванию места сердечного, по наставлению Симеона Нового Богослова. Закрыв глаза, смотрел умом, т.е. воображением в сердце, желая представить себе, как оно есть в левой половине груди и внимательно слушал его биение. Так занимался я сперва по получасу, несколько раз в день... в скором времени начало представляться сердце и означаться движение в оном; далее я начал вводить и изводить Иисусову молитву вместе с дыханием в сердце, по наставлению святого Григория Синаита... Сперва я сим занимался по часу и по два... наконец, почти целый день..." (50-51). Это же советует он и слепому: "Я тебе все прочту, что относится до сердечной молитвы и укажу способ, как отыскать место сердечное и входить в него" (103).

Как видим, поиск места сердечного быстро приводит к развитию воображения и мечтательности во время молитвы ("в скором времени начало представляться сердце и означаться движение в оном"), что является, по опыту Отцов, одним из очевидных признаков ложного состояния подвизающегося. "Святые Отцы, - пишет святитель Игнатий, - строго воспрещают употребление способности воображения, повелевают содержать ум вполне безвидным, незапечатленным никакою печатью вещественного". Напротив, "падшие духи, - предупреждает он, - стараются возбудить в нас действие воображения..." (III,287-288). "Ум во время молитвы должно иметь и со всею тщательностью сохранять безвидным, отвергая все образы, рисующиеся в способности воображения... Образы, если их допустит ум в молитве, соделаются непроницаемой завесою, стеною между умом и Богом" (I,147).

Обращает на себя внимание и еще один совет в "Рассказах", связанный с аскетической практикой молитвы Иисусовой и имеющий серьезные последствия для занимающегося ею. В "Своде Отеческих уроков" Странник (без ссылки на кого-либо из святых Отцов) помещает пункт: "Отыщи воображением место сердца под левым сосцем (подчеркнуто нами. - А.О.) и там установись вниманием" (180). Однако святитель Игнатий, напротив, предупреждает: "Старающийся привести в движение и разгорячить нижнюю часть сердца приводит в движение силу вожделения..." (II,299). Он даже говорит, что одни подвижники, не зная этого, начинали хулить молитву Иисусову, другие, принимая производимые такой молитвой страстные ощущения за действие благодати, впадали в душевное сладострастие.

Благодатные действия молитвы Иисусовой

Особенно серьезным искушением для начинающих подвижников является стремление к получению особых благодатных состояний, к быстрому достижению духовного совершенства. Кончается это, как правило, срывами, тяжелыми потрясениями, глубоким разочарованием, а не редко и гибелью мечтателя. Мудрый наставник, поэтому, неспешно увеличивает правило своему воспитаннику, чтобы таким образом последний мог достичь действительно многого. Этот путь является единственно верным в аскетике. Святоотеческий опыт свидетельствует что только постепенный подвиг, имеющий своей целью тщательное исполнение заповедей Христовых, является правильным. И он приводит христианина к познанию своей греховности и неспособности победить страсти своей силой. Усиленно же подвизающийся для получения благодатных даров непременно придет к тому же, к чему приводит т.н. естественная, безблагодатная мистика. Видения, прозрения, радость, блаженство, экстазы и т.д. различных неправославных мистиков ярко свидетельствуют о возможностях достижения очень сильных нервно-психических переживаний, часто связанных с прямыми демоническими воздействиями. Они характеризуются тем, что по своим внешним проявлениям иногда мало чем отличаются от явлений истинных, и человек, не знакомый с аскетическим учением святых Отцов, начинает видеть себя достойным Божественных дарований, и свои сладостные переживания и воздействия и явления темных сил принимает за благодатные. Так многие незаконно подвизающиеся (2Тим.2:5) впадают в самообольщение, в гордость, а не редко и в явные психические расстройства. Святые Отцы называют подобные состояния прелестными и со всей силой призывают подвижника следить за собой. Святитель Игнатий пишет: "Но если в тебе кроется ожидание благодати, - остерегись: ты в опасном положении! Такое ожидание свидетельствует о скрытном удостоении себя, а удостоение свидетельствует о таящемся самомнении, в котором, гордость. За гордостью удобно последует, к ней удобно прилепляется прелесть... Прелесть существует уже в самомнении, существует в удостоении себя, в самом ожидании благодати... От ложных понятий являются ложные ощущения. Из ложных понятий и ощущений составляется самообольщение. К действию самообольщения присоединяется обольстительное действие демонов" (II,321).

Он особенно предупреждает: "Не ищи в молитве наслаждений, они отнюдь не свойственны грешнику. Желание грешника ощутить наслаждение есть уже самообольщение. Ищи, чтобы ожило твое мертвое, окаменевшее сердце, чтобы оно раскрылось для ощущения греховности своей, своего падения, своего ничтожества, чтобы оно увидело их, созналось в них с самоотвержением. Тогда явится в тебе истинный плод молитвы: истинное покаяние" (I,149). "Не устремимся к исканию наслаждений при молитве нашей!" (I,164). "Искание само собою уже есть обольщение..." (II,200). "Воспрещается безрассудное, разгоряченное стремление к открытию в себе благодатной сердечной молитвы; воспрещается это стремление потому, что причина его - неведение или недостаточное знание и гордостное признание себя способным к благодатной молитве и достойным ее" (II,272).

У Странника же, напротив, на пространстве всех его рассказов слышится активное искание сладостных переживаний, благодатных плодов молитвы. Он с воодушевлением говорит, что Отцы "ободрительно уверяют, как доступно и легко можно достигнуть сих сладостных внутренних ощущений в молитве; и сколь они вожделенны, как-то: сладость... теплота... восторг, радость..." и т.д. (269-270). Странник не сомневается, что все его ощущения сладости, света и проч. (105) от Бога. Он живет ими, с упоением говорит о них своим собеседникам.

Но древо узнается по плодам. И те выводы, которые делает Странник, испытав "сладостную теплоту", лучше всего говорят об источнике и природе этих переживаний. Вот что он рассказывает: "Испытывая таковые и подобные сим насладительные утешения, я заметил, что последствия сердечной молитвы открываются в трех видах: в духе, в чувствах и откровениях; в духе, например, сладость любви Божией, внутренний покой, восхищение ума, чистота мыслей, сладостное памятование Бога, в чувствах приятное растепливание сердца, наполнение сладостию всех членов, радостное кипение в сердце, легкость и бодрость, приятность жизни, нечувствительность к болезням и скорбям. В откровениях просветление разума, понятие священного писания, познавание словес твари, отрешение от сует и познание сладости внутренней жизни, уверение в близости Божией и любви его к нам (подчеркнуто нами. - А.О.)" (52).

В высшей степени показательно, что главным последствием сердечной молитвы, которое усиленно подчеркивает Странник во всех видах, это сладость. И ни в одном из них нет даже упоминания о главнейшем следствии на всех этапах духовной жизни - покаянии. Святитель же Игнатий пишет: "Если же кто бы то ни был, движимый, по выражению святого Иоанна Лествичника, гордостным усердием, ищет получить преждевременно сладость духовую или сердечное молитвенное действие или какое другое духовное дарование, приличествующее естеству обновленному, тот неминуемо впадает в прелесть, каким бы образом молитвы он ни занимался, псалмопением ли или Иисусовой молитвой" (Письма, №153). "Святые отцы Восточной Церкви, - объясняет он, - особенно пустынножители, когда достигали высоты духовных упражнений, тогда все эти упражнения сливались в них в одно покаяние. Покаяние обнимало всю жизнь их, всю деятельность их: оно было последствием зрения греха своего" (II,125-126). И продолжает: "Зрение греха своего и рожденное им покаяние суть делания, не имеющие окончания на земле" (II,127). Он цитирует преподобного Петра Дамаскина: "Начало просвещения души и признак ее здравия заключается в том, когда ум начнет зреть свои согрешения, подобные множеством своим морскому песку" (II,410). Святой Исаак Сирин: "...ни одна из добродетелей не выше покаяния; потому что дело покаяния никогда не может быть совершенно. Покаяние всегда прилично всем грешникам и праведникам, желающим улучить спасение. И нет предела усовершению, потому что совершенство и самых совершенных подлинно несовершенно. Посему-то покаяние до самой, смерти не определяется ни временем, ни делами. Помни, что за всяким наслаждением следует омерзение и горечь" (Слово 72).

Поэтому, не иначе, как лишь попытку самооправдания, можно расценивать вырванные Странником из контекста слова святого Григория Синаита: "сердечное действие не может быть прелестным" (281), и при этом полное умолчание об учении этого святого о прелести. А святитель Игнатий приводит следующие его слова: "Обычно уму, особенно в людях легкомысленных, преждевременно стремиться к усвоению себе высоких молитвенных состояний... И потому должно тщательно рассматривать себя, чтоб не искать преждевременно того, что приходит в свое время, и чтоб не отвергнуть того, что подается в руки, направившись к исканию другого. Свойственно уму представлять себе мечтанием высокие состояния молитвы, которых он еще не достиг, и извращать их в своей мечте или в своем мнении". И делает вывод: "Прелесть в большей или меньшей степени есть необходимое логичное последствие неправильного молитвенного подвига" (I,268). Выражается она, в частности, в том, что находящиеся в ней "тотчас влекутся и влекут читателей своих к высотам, недоступным для новоначального, заносятся и заносят. Разгоряченная... мечтательность заменяет у них все духовное, о котором они не имеют ни малейшего понятия. Эта мечтательность признана ими благодатью" (IV,498).

Святитель Игнатий иллюстрирует плоды прелести на библейском примере: "Всем известно, какое душевное бедствие возникло для иудейских книжников и фарисеев из их неправильного душевного настроения: они соделались не только чуждыми Бога, но и исступленными врагами Его, богоубийцами. Подобному бедствию подвергаются подвижники молитвы, извергшие из своего подвига покаяние, усиливающиеся возбуждать в сердце любовь к Богу, усиливающиеся ощущать наслаждение, восторг... Этот род прелести - ужасен: он...редко оканчивается сумасшествием и самоубийством, но растлевает решительно и ум и сердце. По производимому им состоянию ума Отцы назвали его мнением" (I,247).

Не удивительно поэтому, что Странник с такой поразительной скоростью достигает желаемой цели: плод срывается (Быт.3:6). "Недели через три... я начал чувствовать... что как-то насладительно кипело в сердце... и я прелагался в восторг. Иногда чувствовалась пламенная любовь к Иисусу Христу...." (50-51). С подобной же молниеносностью - менее чем через неделю - еще большего достиг слепой, начавший действовать по указанному Странником способу: "Дней через пять он начал чувствовать сильную теплоту и... по временам он начал видеть свет... иногда представлялось ему, когда он входил в сердце, что как бы сильный пламень зажженной свечи вспыхивал сладостно внутри сердца и, выбрасываясь через горло наружу, освещал его; и он при сем пламени мог видеть даже и отдаленные вещи" (105).

Но как часто случается с подобными людьми, однажды Странник едва не погиб. В марте, переходя по льду ручей, он провалился в воду по пояс. Но все же пошел к литургии и, причастившись, выпросил затем разрешение переночевать в нетопленной сторожке. "Весь оный день я был в несказанной радости и сладости сердечной; лежал на полатях в сей нетопленной сторожке, как будто покоясь на лоне Авраамовом: молитва действовала сильно. Любовь к Иисусу Христу и Матери Божией как сладостные волны клубились в сердце и как бы погружали душу в утешительный восторг... Поутру хотел встать, но вижу, что не могу и пошевелить ногами; совсем отнялись и расслабли как плети" (65). Только энергичное вмешательство спасло его от полной инвалидности, а, возможно, и гибели. Действительно, "опасно преждевременное бесстрастие! Опасно преждевременное получение наслаждения Божественною благодатью! Дары сверхъестественные могут погубить подвижника, не наученного немощи своей" (I,532).

Сновидения

Немаловажным в понимании духовного состояния Странника является его отношение к сновидениям. Он сообщает, что "изредка видывал во сне и покойного старца моего, который многое толковал мне" (34) из Добротолюбия, наставляя его и даже делая пометки углем на полях книги (48-50,63,70). Все эти сонные видения Странник принимает без какого-либо сомнения и прямо следует полученным в них откровениям: "Сей случай уверил меня в истине сновидения и в богоугодности блаженной памяти старца моего. Вот я и принялся читать Добротолюбие по тому самому порядку, который указал мне старец во сне" (50).

Святоотеческое отношение к сновидениям хорошо известно. Святитель Игнатий, приводя высказывания Отцов, цитирует, например, очень яркие слова преподобного Иоанна Лествичника: "Верующий снам подобен гонящемуся за своею тенью и покушавшемуся поймать ее" (V,348). Сам Святитель заключает свои рассуждения о сновидениях: "Нам надо знать и знать, что в нашем состоянии, еще не обновленном благодатью, мы не способны видеть иных сновидений, кроме составляемых бредом души и наветом демонов" (V,347).

Наставления старца

Странник, по его собственному признанию, в начале своего духовного пути ничего кроме Библии не читал и о молитве, естественно, имел самое поверхностное представление. Поиски ответа на вопрос о непрестанной молитве привели его к встрече со старцем-схимником, рекомендации которого и определили всю дальнейшую духовную жизнь Странника. Сопоставим эти советы старца с учением по тем же вопросам святителя Игнатия.

1. Источники

У преподобного Исаака Сирина есть такие слова: "Не следует тому, кто передает знание ученикам, с самого начала подводить их к совершенному знанию предмета, не научив их прежде как следует буквам алфавита и чтению по складам. Также очень плохо, когда высокое предлагается прежде, чем проработано низкое" (Слово 44, §5).

С чего же начинает старец наставление 20-летнему молодому человеку, ничего непонимающему в духовной жизни и потому горящему жаждой не спасение получить, а приобрести непрестанную молитву? Прежде всего, советует ему поучения из Добротолюбия преподобных Симеона Нового Богослова, Григория Синаита, Каллиста и Игнатия Ксанфопулов, Никифора Уединенника, то есть тех Отцов, наставления которых давались совсем не новоначальным в современном смысле этого слова. Святитель Игнатий писал: "Делателю Иисусовой молитвы весьма полезно прочитать Примечания (Предисловия) схимонаха поляномерульского Василия, на книги святых: Григория Синаита, Исихия Иерусалимского, Филофея Синайского и Нила Сорского. По прочтении сих примечаний чтение всего Добротолюбия делается более ясным и полезным. При чтении Отцов не должно упускать из виду и того, что меры новоначального их времен суть уже меры весьма преуспевшего в наше время. Применение Отеческих наставлений к себе, к своей деятельности, должно быть совершаемо с большою осмотрительностью" (V,117). Святитель Игнатий приводит слова святого Григория Синаита: "...всякий, проходящий излишне усиленный подвиг молитвы от слышания или учения, погибает, как не стяжавший руководителя" (II,277), т.е. не нашедший истинного руководителя.

Не в этом ли была главная ошибка того пути, по которому пошел Странник?

2. Молитва и добродетели (заповеди)

Основная мысль наставлений старца Страннику такова: "Стяжи матерь и произведет тебе чад, говорит св. Исаак Сирин, научись приобрести первую (прежде всего. - А.О.) молитву и удобно исполнишь все добродетели" (21-22). Но у Исаака Сирина в данном случае мысль совсем не о молитве, а об упоминавшемся выше законе последовательности в приобретении добродетелей (см. Слово 72), об опасности нарушения которого предупреждал святитель Игнатий. Как видим, схимник по-своему трактует святого Исаака. И причина этого очевидна - он, как и Странник, весь поглощен идеей непрестанной молитвы, в ней одной видит сущность христианского подвига и его цель. О самом же важном - нравственных и духовных условиях ее совершения он, практически, ничего не говорит.

Однако вся святоотеческая мысль, на которой настаивает и святитель Игнатий, утверждает, что задачей христианской жизни является исполнение заповедей Христовых и покаяние в случае их нарушения. Все другое является не более, как средством к достижению этой цели. И сама молитва, при всей ее исключительной важности в духовной жизни, есть только одна из основных заповедей, одно из средств, и потому без исполнения других заповедей не только недостаточна, но и бесполезна, и даже губительна. Святитель Игнатий пишет: "Единственно на нравственности, приведенной в благоустройство евангельскими заповедями... может быть воздвигнут... невещественный храм богоугодной молитвы. Тщетен труд зиждущего на песке: на нравственности легкой, колеблющейся" (I,225-226). "Сущность подвига, - подчеркивает святитель Игнатий, - заключается в исполнении заповедей" (I,526), то есть всего заповеданного Господом, а не одной только молитвы. Эта мысль красной нитью проходит через все творения всех святых Отцов. Потому святитель Игнатий, напоминая слова Христовы, "Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня" (Ин.14:21), - говорит: "Исполнение заповедей Спасителя - единственный признак любви к Богу, принимаемой Спасителем" (II,67-68).

Схимники же в "Рассказах" все дело христианской жизни сводят, по-существу, к "частости" молитв. Другие заповеди в поле зрения старцев, фактически, не присутствуют. И приводимые высказывания Отцов даются ими исключительно в этом ключе без учета контекста что часто радикально искажает их смысл. "Многие о деле молитвы, - научает один из них, - рассуждают совсем превратно, думая, что приуготовительные средства и подвиги производят молитву, а не молитва рождает подвиги и все добродетели" (20-21). Но эта мысль старца расходится с учением Отцов. Святитель Игнатий пишет: "Особенное попечение, попечение самое тщательное, должно быть принято о благоустроении нравственности сообразно учению Евангелия. Опыт не замедлит открыть у молящегося теснейшую связь между заповедями Евангелия и молитвой Иисусовой. Эти заповеди служат для этой молитвы тем, чем служит елей для горящего светильника; без елея светильник... гаснет, разливая вокруг себя дым зловонный" (I,225-226).

"Как цвет и плод произрастает на стебле или дереве, которые сами прежде должны быть посеяны и вырасти, так и молитва произрастает на других добродетелях, иначе не может явиться, как на них" (I,261-262). "А как молитва заимствует свою силу из всех прочих добродетелей и из всего учения Христова: то монахи прилагают особенное тщание к исполнению евангельских заповедей" (I,458).

Говорит преподобный Макарий Великий: "Кто принуждает себя исключительно и всеусильно к молитве, но не трудится о приобретении смирения, любви, кротости и всего сонма прочих добродетелей, не внедряет их в себя насильно, тот может достигнуть только до того, что иногда, по прошению его, касается его Божественная благодать... Если же получивший не приобучит себя к прочим добродетелям, упомянутым нами, и не стяжет навыка в них, то или лишается полученной благодати или, вознесшись, ниспадает в гордость, или... не преуспевает более и не растет" (I,289).

3. Непрестанная молитва

Вызывает поэтому недоумение тот факт, что схимник преподносит Страннику молитву Иисусову как единственное и самодостаточное условие познания Бога и получения от Него всех даров. Старец прямо наставляет: "Токмо частость или непрестанность молитвы (как бы она ни произносилась вначале) есть единственное мощное средство как совершенства внутренней молитвы, так и спасения души" (246). "Если бы человек неупустительно выполнил одну сию заповедь Божию о непрестанной молитве, то в одной он исполнил бы все заповеди... Теперь видишь ли, как важно и необходимо количество в молитве?" (252). Ответом на это может служить приводимый святителем Игнатием следующий случай из Алфавитного патерика: "Брат сказал преподобному Сисою Великому: "Вижу, что во мне пребывает непрестанная память Божия". Преподобный отвечал: "Это не велико, что мысль твоя при Боге: велико увидеть себя ниже всей твари"" (I,310).

Святитель считает, что "для занятия ею (умной, сердечной молитвой. - А.О.) приличествует возраст зрелый, при котором уже естественно укрощаются в человеке порывы. Не отвергается юность, когда имеет качество зрелости, в особенности, когда имеет руководителя" (II,216).

Но приобрести зрелость Странник не имел еще времени, а должного руководителя, как видим, не встретил. Потому и слышим от Странника такие слова: "Наконец, через непродолжительное время почувствовал, что молитва сама собою начала как-то переходить в сердце, т.е. сердце при обычном своем биении, начало как бы выговаривать внутри себя молитвенные слова за каждым своим ударом, например: 1) Господи, 2) Иисусе, 3) Христе, и проч. Я перестал устами говорить молитву и начал с прилежанием слушать как говорит сердце... Потом начал... в мыслях такую любовь к Иисусу Христу, что казалось, если бы Его увидел, то так и кинулся бы к ногам Его..." (33). "...иногда входил весь сам в себя и ясно видел все мои внутренности, удивляясь премудрому составу человеческого тела (подчеркнуто нами. - А.О.)" (107).

4. Техника молитвы

Можно лишь удивляться тому, что схимник все внимание совсем молодого и телом, и духом человека, сразу же обращает на те внешние приемы при совершении молитвы Иисусовой, которые использовали лишь отдельные подвижники. Схимник зачитывает ему строки из Добротолюбия: "сядь безмолвно и уединенно, преклони главу, закрой глаза, потише дыши, воображением смотри внутрь сердца, своди ум, т.е. мысль из головы в сердце..." (23). И Странник начинает "изводить Иисусову молитву вместе с дыханием в сердце, по наставлению святого Григория Синаита..." (51). Но ни тот, ни другой совсем не замечают, что говорит преподобный Григорий о такой молитве: "Удерживай и дыхание, то есть движение ума, смежив несколько уста при совершении молитвы, а не дыхание ноздрей, то есть чувственное, как это делают невежи" (I,272). Святитель Игнатий по этому поводу пишет: "Возложение упования на эти пособия (ноздревое дыхание, тихость вдыхания и выдыхания и проч. - А.О.) очень опасно: оно низводит к вещественному, неправильному пониманию молитвы, отвлекая от понимания духовного, единого истинного" (II,288). И продолжает: "Из употреблявших с особенным тщанием вещественные вспомогательные средства достигли преуспеяния весьма редкие, а расстроились и повредились весьма многие" (II,297). "Подвиг умной и сердечной молитвы исправляется умом... не от одного простого, вышеизложенного естественного художества через ноздревое дыхание или от сидения при упражнении молитвой в безмолвном и темном месте - да не будет! Это изобретено Божественными Отцами не для чего иного, как в некоторое пособие к собранию мысли от обычного парения, к возвращению ее к самой себе и ко вниманию (Ксанфопулы)" (II,288-289). Поэтому заключает он: "Советуем возлюбленным братиям не доискиваться открытия в себе этого механизма, если он не откроется сам собою" (V,114).

5. Количество и качество молитв

Святитель Игнатий часто напоминает мысль Отцов: "Видишь юного, летящего на небо, стащи его за ноги на землю". И в отношении количества молитв дает такой совет: "Первоначально положи себе произносить сто молитв Иисусовых со вниманием и неспешностью. Впоследствии, если увидишь, что можешь произнести больше, присовокупи другие сто. С течением времени, смотря по надобности, можешь и еще умножить число произносимых молитв. На неспешное и внимательное произнесение ста молитв потребно времени 30 минут... Не произноси молитву спешно... делай после каждой молитвы краткий отдых и тем способствуй уму сосредоточиваться. Безостановочное произнесение молитвы рассеивает ум" (V,110). "Существенными принадлежностями этой молитвы должны быть: внимание, заключение ума в слова молитвы, крайняя неспешность при произнесении ее и сокрушение духа" (V,107).

Полной противоположностью этому совету явился молитвенный путь Странника. Неопытному, не имеющему никакого навыка в молитве молодому человеку старец сразу же дает послушание: "Вот тебе четки, по ним совершай на первый раз хоть по три тысячи молитв в день... непременно верно выполняй по три тысячи в день" (26). "Дня два, - рассказывает Странник, - мне было трудновато, а потом так сделалось легко и желательно... Я объявил о сем старцу, и он приказал мне уже по шести тысяч молитв совершать в день... Целую неделю я в уединенном моем шалаше проходил каждодневно по шести тысяч Иисусовых молитв" (26), и "привык к ней в неделю" (27). Через десять дней старец повелел "неупустительно совершать по двенадцати тысяч молитв в день" (27). И поразительный результат: "...на первый день едва-едва успел в поздний вечер окончить мое двенадцатитысячное правило. На другой день совершил его легко и с удовольствием". "И так дён пять исполнял верно... и получил приятность и охоту" (27). Дальше желание творить молитву стало настолько непреодолимым, что оно заменило утреннее правило и "весь день провел я в радости... и с легкостью окончил двенадцать тысяч молитв в ранний вечер" (28). После этого старец разрешил: "твори молитву сколько хочешь, как можно более" (28-29).

Повествует далее Странник: "Месяцев пять проведши уединенно в сем молитвенном занятии и наслаждении помянутыми ощущениями, я так привык к сердечной молитве, что упражнялся в ней беспрестанно, и, наконец, почувствовал, что молитва уже сама собою, без всякого со стороны моего побуждения производится и изрекается в уме моем и сердце, не токмо в бодрственном состоянии, но даже и во сне действует точно так же, и ни от чего не прерывается, - не перестает ни на малейшую секунду, что бы я ни делал" (52-53).

Так, за ничтожное время Странник достиг, кажется, того, чего подвижники, находящиеся под руководством опытных наставников, достигали многими годами (святитель Игнатий: "...на переход этот нужны многие годы") - способности без утомления ума непрерывно совершать молитву Иисусову. Но многоопытный подвижник молитвы святитель Игнатий объясняет: "Новоначальные иноки нуждаются в продолжительном времени для обучения молитве. Невозможно, вскоре по вступлении в монастырь или по вступлении в подвиг, достичь этой верховной добродетели. Нужны и время, и постепенность в подвиге, чтобы подвижник созрел для молитвы во всех отношениях" (I,458). При этом очень важно отметить, что "признак непрестанности и самодейственности в совершении Иисусовой молитвы отнюдь не является признаком ее благодатности, потому что не гарантирует... тех плодов, которые всегда указывали на ее благодатность... духовная борьба, результатом и целью которой является приобретение смирения... подменяется у некоторых иной (промежуточной) целью: приобретением непрестанной и самодвижной Иисусовой молитвы, которая... не является конечной целью, а лишь одним из средств ее достижения" .

Даже простой арифметический подсчет показывает, насколько неверен был метод приобретения Странником непрестанной молитвы. По святителю Игнатию, для совершения 12 тысяч кратких Иисусовых молитв ("Господи Иисусе Христе, помилуй мя (меня)"), потребуется 37,5 часов (для полной молитвы: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного", - нужно 60 часов)! При максимальном допущении, что Странник повторял молитву непрерывно, без отдыха в течение 18 часов в сутки, то он должен бы произносить 666 молитв в час. Если же учесть, что он "с легкостью окончил двенадцать тысяч молитв в ранний вечер", то можно себе представить, какова была скорость произнесения молитвы Странником и насколько были сохранены важнейшие и безусловные требования ее совершения: неспешность, внимание и сокрушение сердца. Совершенно очевидно, что молодой человек думал лишь об одном - о количестве молитв. А старец не только не сдерживал его неразумных порывов, но и прямо способствовал им.

Но святитель Игнатий предупреждает ревностных искателей непрестанной молитвы Иисусовой: "Достоинство молитвы состоит единственно в качестве, а не в количестве... Качество истинной молитвы состоит в том, когда ум во время молитвы находится во внимании, а сердце сочувствует уму" (II,163). "Новоначальным должно заниматься молитвой понемногу, но часто" . "Особенно способствует сохранению внимания во время молитвы весьма неспешное произнесение слов молитвы" (V,98).

Некоторые следствия и выводы

Молитвенная практика Странника в сравнении с учением святителя Игнатия (Брянчанинова) вызывает, по меньшей мере, серьезные недоумения. Как можно было видеть, она противоречит всем основным законам духовной жизни. Странник, можно сказать, молниеносно приобретает непрестанную молитву. Трудности длятся день-два, самое большее - неделю, но опять-таки трудности не борьбы с своим ветхим человеком, о котором он, судя по его "откровениям", не имеет никакого представления, а трудности, проистекающие от простой усталости, вызванной огромным количеством молитв, возлагаемых на него духовником.

Особенно противоречащими учению Отеческому выглядят следствия его молитвы, о которых Странник говорит везде и постоянно. На пространстве его рассказов, по существу, нет упоминания о самом главном в правильном молитвенном подвиге: покаянии, о видении своей духовной поврежденности, о недостоинстве предстояния перед Богом и, тем более, недостоинстве получения каких-либо благодатных даров, нет ни видения своих грехов, ни плача и сокрушения сердечного, не просматривается никакой борьбы со страстями. Зато повсюду и непрестанно: сладость сердечная, восторги, радость и т.д. По святителю Игнатию, это очень опасное состояние, ибо "все виды бесовской прелести, которым подвергается подвижник молитвы, возникают из того, что в основание молитвы не положено покаяние, что покаяние не сделалось источником, душою, целью молитвы" (I,233).

Еще одна яркая иллюстрация. Странник говорит о молитве: "Я многих видал, которые просто, без всякого просветительского наставления, и не зная, что есть внимание (подчеркнуто нами. - А.О.), сами собою устно творя беспрестанную Иисусову молитву, достигали того, что уста и язык их не могли удерживаться от изречения молитвы, которая впоследствии так их усладила и просветила, и из слабых и нерадивых сделала подвижниками и поборниками добродетели" (264). Странник, видимо, не знает, что, например, бесконечное повторение мантры индуистскими аскетами также делало их и подвижниками и поборниками добродетели, также приносило им сладости, доходящие до экстаза. Однако все это не давало им благодати и оставляло без Христа. Подобным же образом, повторяя Иисусову молитву без внимания, следовательно, и без покаяния и сокрушения духа, как мантру, можно стать подвижником и поборником добродетели, и придти к тому, что на аскетическом языке называется прелестью. Святитель Игнатий пишет: "Все виды бесовской прелести... возникают из того, что в основание молитвы не положено покаяние, что покаяние не сделалось источником, душою, целью молитвы" (I,255).

Нервно-психические состояния, порождаемые непрерывным, механическим повторением одних и тех же слов молитвы, легко воспринимаются неразумным подвижником за действия благодати, в результате чего он легко впадает в т.н. мнение, то есть в гордость, хотя бы и прикрытую личиной внешнего смирения. Отсюда начинается искание благодатных переживаний, откровений, даров Духа Святого и т.д., что окончательно губит подвижника. Таковой, производя с внешней стороны впечатление святого, всех любящего, никому не делающего зла, находящегося в непрестанной молитве, радости и подвиге - с внутренней же, как не приобретший путем борьбы со своим ветхим человеком главнейшего в духовной жизни - смирения, оказывается в действительности лжесвятым.

Прямо напоминает "христианский дзен", "христианскую йогу", трансцендентальные медитации и наставление одного священника, весьма понравившееся Страннику: "чтобы просветиться духовно и быть внимательным и внутренним человеком, следует взять один какой-нибудь текст из Св. Писания, и как можно дольше держать на нем одном все внимание и размышление, и откроется свет разумения... Очень мне понравилось сие наставление священника" (112).

Без какого-либо сомнения принимает Странник и следующее более, чем странное, назидание схимника: "для спасения ничего более не нужно, как всегдашняя молитва: "молись и делай что хочешь, и ты достигнешь цели молитвы... Молись и мысли, что хочешь, и мысль твоя очистится молитвою"" (265).

Сами ощущения Странника полностью совпадают с теми прелестными состояниями, о которых сообщает святитель Игнатий. Странник рассказывает: "Иду иногда верст по семидесяти и более в день, и не чувствую, что иду... Когда сильный холод прохвати меня, я начну напряженнее говорить молитву, и скоро весь согреюсь. Если голод меня начнет одолевать, я стану чаще призывать имя Иисуса Христа и забуду, что хотелось есть. Когда сделаюсь болен... стану внимать молитве и боли не слышу" (30).

У святителя Игнатия находим следующие интересные сообщения. В одном случае речь идет о чиновнике, который "занимался усиленным молитвенным подвигом". "Оказалось, что чиновник употреблял образ молитвы, описанный святым Симеоном, разгорячил воображение и кровь, при чем человек делается очень способным к усиленному посту и бдению... Чиновник видел свет телесными очами; благоухание и сладость, которые он ощущал, были так же чувственные" (I,238).

Подобный случай был и с афонским схимником. "Оказалось, что иеросхимонах носит вериги, почти не спит, мало вкушает пищи, чувствует в теле такой жар, что зимою не нуждается в теплой одежде. К концу беседы пришло мне на мысль поступить следующим образом: я стал просить афонца, чтоб он, как постник и подвижник, испытал над собою способ, преподанный святыми Отцами, состоящий в том, чтоб ум во время молитвы был совершенно чужд всякого мечтания, погружался весь во внимание словам молитвы, заключался и вмещался, по выражению святого Иоанна Лествичника, в словах молитвы... "Когда ты испытаешь над собою, - сказал я афонцу, - то сообщи и мне о плоде опыта; для меня самого такой опыт неудобен по развлеченной жизни, проводимой мною". Афонец охотно согласился на мое предложение. Через несколько дней приходит он ко мне, и говорит: "Что сделал ты со мною?" - "А что?" - "Да как я попробовал помолиться со вниманием, заключая ум в слова молитвы, то все мои видения пропали, и уже не могу возвратиться к ним"" (I,242).

Первую часть Рассказов завершают "Три ключа к внутренней молитвенной сокровищнице", подводящие, так сказать итоги опыта и учения рассказчика и перечисляющие основные условия и свойства молитвы. И в них опять-таки ни слова о том, что "сознание своей греховности, сознание своей немощи, своего ничтожества - необходимое условие для того, чтобы молитва была милостиво принята и услышана Богом" (I,155). Это, самое ценное в молитве, "Рассказы" оставляют совершенно без внимания (119-120).

"Откровенные рассказы странника" всегда вызывали разноречивые о себе суждения. Как правило, они увлекают людей, недостаточно знакомых с основами святоотеческого опыта. Причина этого очевидна - "Рассказы" предлагают быстрый, захватывающий воображение и без борьбы со своими страстями путь достижения непрестанной молитвы и благодатных состояний. Поэтому святитель Феофан (Говоров) писал из затвора: "Книжка - рассказы странника - внешний чин дела изображает, а писания отеческие - внутренний" . "В книгу - рассказы - не смотрите. Там есть советы, не пригожие для вас, которые могут повесть к прелести" .

Примечания
1. Здесь и далее ссылки на Творения святителя Игнатия делаются по изданию: СПб., 1905.
2. Здесь и далее ссылки даются на "Откровенные рассказы странника духовному отцу своему" по изданию: Paris, 1973.
3. Монах Меркурий. В горах Кавказа. М., 1996. С.7-8.
4. Собрание писем свт. Игнатия Брянчанинова. М.; СПб., 1995. №276.
5. См., напр.: Серафим (Роуз), иером. Православие и религия будущего.
6. Св. Феофан. Собрание писем. Вып. 5. №824. М., 1899. С.110.
7. Там же. №825. С.112.

, .
Семья: , . Дети: , .
Православная теория личности: , .
Страсти, их сущность и пути преодоления: , .
Болезни и их происхождение. Пути преодоления: , .
Связь грехов, страстей и болезней: , .
Покаяние, его сущность. Основные грехи современности: , .
Святитель Игнатий Брянчанинов. "О прелести": , .
Аскетика, молитва (суть и разновидности). Иисусова молитва: , .
О спасении в миру: .
Масонство и глобализм: , .

Текст лекции

Нам нужно знать путь ко спасению. Что такое спасение? На чём оно строится? К чему оно ведёт? И здесь необыкновенно актуальны работы святителя Игнатия Брянчанинова. Сейчас мы остановимся на его письмах, эпистолярном наследии, обращённом к мирянам, которые столь же актуальны сегодня, как и в те времена, когда они были написаны. Они касаются неизменяемой части человеческого бытия - духовной жизни. Она всегда одна и та же. Вот, посмотрим то, что говорит Игнатий Брянчанинов о спасении в миру. «Чин внимания к себе для живущего посреди мира » .
Цитата: «Душа всех упражнений о Господе — внимание. Без внимания все эти упражнения бесплодны, мертвы. Желающий спастись должен так устроить себя, чтоб он мог сохранять внимание к себе не только в уединении, но и при самой рассеянности, в которую иногда против воли он вовлекается обстоятельствами » . Дорогие мои, необыкновенно важные слова. Мы с вами знаем, что современный человек не привык быть в тишине, не привык внимательно предстоять Богу внутри своего сердца. Если вы посмотрите на свою жизнь, то увидите, что многим необходимо включать телевизор, другие включают радио. Пусть будет как фон. А что такое фон? Это непрестанное воздействие информации, это способ не дать человеку побыть наедине с собой, внутри своего сердца и увидеть, что же там твориться. Это забивание вот этой духовной тишины, а только в этой духовной тишине человек и может предстоять Богу. Поэтому очень важно беречь то время, когда мы можем побыть наедине с собой, не забивать себя пустой и ненужной информацией. Ибо она отвлекает человека, и мало того, что она отвлекает, она через ум входит в сердце. И если эта информация содержит какие-либо страстные начала, она будет влиять на наши сердечные чувствования, замутнять наше сознание и мешать нам увидеть Бога, увидеть Его волю, увидеть Промысел Божий. Очень многие люди часто ходят в церковь, а говорят, что «я не чувствую Бога в своём сердце, вот нет у меня ощущение живого общения с Ним». Но это общение не может осуществиться, если мы постоянно погружены в этот информационный поток. Монахи специально удалялись в дебри лесов, в пещеры, чтобы отсечь от себя всё лишнее. Чтобы внутри сердца предстать Богу. А если мы не только не отсекаем, но и постоянно забиваем своё сердце, то естественно, на можем мы увидеть живого Бога в своём сердце и не можем ясно увидеть тех страстей, демонических сил, которые там воюют. А там, как сказано в Священном Писании: «…тамо гади, имже несть числа, животная малая с великими » Пс.103:25. Действительно, как пишут Святые Отцы, «воздух сердца нашего» , который и определяет наше духовное состояние, не очищенный молитвой, не очищенный Словом Божиим, заполнен страстными помыслами и демоническими воздействиями. Отсюда и молитва бывает не чистая и, зачастую, разгорячённая, кровяная, а не такая, какой и должна быть.

О необходимости такого внимания пишет великий святитель: «Страх Божий пусть превозможет на весах сердца все прочие ощущения: тогда удобно будет сохранять внимание к себе, и в безмолвии келейном, и среди окружающего со всех сторон шума » . Страх Божий. Мы слышали много раз эти слова, а иногда очень часто сами его повторяли. Но сознаём ли мы, что такое страх Божий? «Работайте Господеви со страхом и радуйтеся Ему с трепетом ». Пс.2:11. А что значит работать со страхом? А это именно то ощущение живого Бога, когда ты понимаешь, что Он Творец неба и земли, что Он любит тебя, что Он призывает тебя, что ты можешь как прийти к Нему, так и отпасть от Него. Это именно видение себя, такого, какой ты есть на самом деле. А если ты видишь себя таким, каков ты есть на самом деле, то невольно повторишь слова Псалмопевца: «…всяк человек ложь » Пс.115:2, и сказано: «Аз же есмь червь, а не человек …» Пс.21:7. Действительно, страсти, грехи буквально наполняют наше сердце. И как сказал Апостол: «Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти? » Рим.7:24, «Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех. Итак я нахожу закон, что, когда хочу делать доброе, прилежит мне злое » Рим.7:19-21. И мы должны понять, что грех живёт внутри каждого человека. Это демон, который дан каждому человеку от его рождения, он искушает человека, а если человек живёт по страстям, то и вселяется в него и человек просто становится одержимым, непонимающим, что он делает, не контролирующим свои действия. Человек настолько сливается с этой демонической силой, что она им спокойно управляет. Вот об этом подробно написано в книге «Основы православной психологии». Поэтому внимание к себе крайне необходимо для спасения.

«Благоразумная умеренность в пище, уменьшая жар крови, очень содействует вниманию к себе, а разгорячение крови, как-то: от излишнего употребления пищи, от усиленного телодвижения, от воспаления гневом, от упоения тщеславием и от других причин, рождает множество помыслов и мечтаний, иначе, рассеянность » . Посмотрите, дорогие мои, именно излишнее употребление пищи, усиленное телодвижение, гнев, тщеславие, другие страсти - вот они и порождают мечтания. Ведь в нормальном состоянии человек должен наслаждаться тишиной своего сердца, но кто из вас часто бывает внутри своего сердца в мире и тишине? Постоянно у большинства людей голова занята какими-то помыслами, мечтаниями. Но если их проанализировать, то можно увидеть их страстную, я бы сказал, греховную основу. Человек воображает о себе, что он совершает какие-то подвиги - значит, упивается тщеславием. Человек воображает ситуацию, когда он зарабатывает и приобретает какие-то деньги - значит упивается сребролюбием. Я уже не говорю о блудных и тому подобных помыслах. Поэтому, любая мечтательность, если человек позволяет себе свободно в ней пребывать - это поле деятельности сатаны. Недаром Святые Отцы назвали фантазёром дьявола, потому что он вообразил себя тем, кем не является на самом деле. Поэтому всякий человек, который живёт в мире фантазий, грёз - это человек, который вступает в область мира падших духов, и не вольно испытывает от них воздействия и ведётся ими.

«Проснувшись — в образ ожидающего всех человеков пробуждения из мертвых… » . Когда мы просыпаемся, мы можем себе представить, что происходит наше воскресение из мертвых. Как сон Самсона - об этом в другом месте у святителя - олицетворяет смерть, уход из жизни.
«Проснувшись <…> направь мысли к Богу, принеси в жертву Богу начатки помышлений ума, еще не принявшего на себя никаких суетных впечатлений. С тишиною, очень осторожно, исполнив все нужное по телу для вставшего от сна, прочитай обычное молитвенное правило… » . Вот это очень важно, дорогие мои, когда человек просыпается, первыми его словами должны быть «Господи, помилуй», «Царю Небесный», предначертательные молитвы. И если кто-то чувствует сильное нападение нечистых духов, то он должен читать 90-й Псалом 12 раз. То есть, сразу ум направить к Богу. Дорогие мои, человек подобны антенне - на какую волну ты настроишься - такую информацию и будешь получать. Настроишься на Бога, настроишься на истинную Правду - и благодать Господня будет поступать. А настроишься на грех, на страсть, на суету - такого рода информация и будет забиваться в ум.

Поэтому с утра сразу же нужно начать с молитв к Богу, настроившись на ежечасное общение с Ним. «…прочитай обычное молитвенное правило, заботясь не столько о количестве молитвословия, сколько о качестве его, то есть о том, чтоб оно было совершено со вниманием, и, по причине внимания, чтоб освятилось и оживилось сердце молитвенным умилением и утешением » . Не количество, а внимание. Ведь, многие, спеша на работу, имея 10-15 минут, стараются вложить все утренние молитвы в этот период времени. Отбарабанят всё, а потом с чувством исполненного долга идут на работу. Вот так: Богу богово, ну а теперь кесарю кесарево. Дорогие мои, мы должны понять, что молитва - это не определённое количество слов, прочитанных в определённой последовательности - а это наши сердце и душа, предстоящие Богу и говорящие с Ним. Недопустима здесь никакая поспешность. Если есть 10 минут - помолитесь десять минут со вниманием. Сколько сможешь - столько успеешь. Не нужно стараться выполнить программу, не в ней дело, не в количестве дело, а, действительно, в качестве. «Со вниманием ». Потому что, если человек привыкает барабанить молитвы, не вникая в их суть, не сопереживая сердцем содержание этих молитв, то он отлучает себя в молитве. Преподобному Силуану было как-то одно явление: как-то после службы приходит он в свою келью и видит беса, который стоит возле икон, крестится и кланяется, и чего-то бормочет под нос. - Как?! Ты молишься?! - удивился преподобный. - Нет! Над молитвой издеваюсь! - сказал бес и исчез. Мы даже с вами знаем, что и сатанисты, и экстрасенсы, и колдуны - они тоже употребляют молитвы, но читают их наоборот, тем самым ломая содержание молитв. Поэтому сам факт того, что человек прочёл молитву, ничего не значит. Молитва - это не магия, это не просто какие-то слова. Это наше сердце, вложенные в эти слова. Это вопль к Богу нашего сердца. Вспомним ветхозаветную историю с Моисеем: когда Моисей вывел народ израильский из плена египетского, и когда уже догонял фараон с войском своим, и уже был готов уничтожить еврейский народ - молчал Моисей, но в сердце своём взывал к Богу, переживая за судьбу народа, который доверился ему. И услышал Моисей глас Божий: «…что ты вопиешь ко Мне? скажи сынам Израилевым, чтоб они шли » Исх.14:15. А он молчал. Он молчал. Но сердце его вопило. Вот, дорогие мои, какая у нас должна быть молитва - сосредоточенная, полная чувства и направленная к Богу. А этого можно добиться, когда мы научимся молиться. А научиться молиться можно только со вниманием. Не разрешайте себе просто так что-либо бубнить, формально исполнить молитвенное правило. Бог не терпит формальностей. Только искренность, только абсолютная правда. Вот как ребёнок что-то лепечет перед мамочкой своей, а мамочке приятен его лепет, потому что он от сердца идёт. Вот так и Богу приятен даже наш лепет, но который идёт от сердца и от правды. И обязательно, ещё раз подчеркну, внимание.

«После молитвенного правила, опять всеми силами заботясь о внимании, читай Новый Завет, преимущественно же Евангелие. При этом чтении тщательно замечай все завещания и заповедания Христа, чтоб по ним можно было направлять свою деятельность, видимую и невидимую. Количество чтения определяется силами человека и обстоятельствами » . Да, дорогие мои, если есть время, очень хорошо после утренней молитвы читать Святое Слово. Хотя бы Новый Завет, Евангелие. Когда человек читает Евангелие, он внутренне общается с Богом. Его ум просвещается, воздух сердца очищается, он как бы наполняется каким-то глубинным миром, внутренним спокойствием, благодатью Господней. Поэтому, конечно, утреннее правило с чтением Евангелия просвещает как наш ум, так и наши сердечные чувства и приносит огромную пользу.

Но заметьте, что: «Количество чтения определяется силами человека и обстоятельствами. Не должно обременять ум излишним чтением молитв и Писания, также не должно упускать обязанностей своих для неумеренного упражнения молитвою и чтением. Как излишнее употребление пищи расстраивает и ослабляет желудок, так и неумеренное употребление духовной пищи ослабляет ум, производит в нем отвращение от благочестивых упражнений, наводит на него уныние » . Здесь святитель Игнатий цитирует Исаака Сирского, Слово 71. Почему же это происходит? А потому что каждый должен нести именно свою меру, которую он может, и к которой приспособлен. Человек есть дух, душа и тело. Дух - это высшая часть души, посредством которой мы общаемся с Богом, через которую мы входим в созерцание, получаем откровение. А душа - это наша психическая деятельность, она должна просвещаться духом. И если наша психика не готова, была выстроена на мирских основах, если мы долгое время жили миром и интересами плотскими, то мы не можем сразу всю полноту Слова Божия, не можем непрестанно молиться. Это не по нашим силам. То есть силы нашей души скованы, и в какой-то мере связаны демоническими силами. Вот здесь у меня в книге «Основы православной психологии» это прописано - что происходит с человеком, который попал под демоническое влияние. И только постепенно начинают наши психические силы высвобождаться из-под власти сил демонических и становятся способными к большему предстоянию перед Богом, к большему молитвенному труду. И тогда начинается гармоничное развитие человека. Образно, представьте себе круг, который заполнен тьмой - это было наше состояние, когда мы не знали Бога. Круг - это наша вера, она пропитана тьмой, страстями, грехом. И если мы не выдавим эту тьму, не заменим её светом, а просто попытаемся что-то вырезать - то вместо круга появится другая фигура, к примеру, треугольник. Таким же образом и человек не может мгновенно стать другим. Это долгий путь постоянного внутреннего делания, работы над собой, замены страстных установок на добродетели, уподобления Богу. Мы все с вами знаем, что смысл нашей жизни заключается в уподоблении Богу. Человек создан по образу и подобию Божию, а призван к богоуподоблению. То есть стать похожим на Христа, иметь такие чувства, мысли. Но это невозможно осуществить мгновенно, это долгий, упорный труд человека, растягивающийся на десятилетия. Недаром Святые Отцы говорят: чтобы развить в себе догматическое мышление, требуется от 20 до 30 лет упорной работы. Представляете? Огромный промежуток времени. Но это при условии упорного труда над собой, внимательности в жизни и в молитве. Но для этого нам жизнь и дана, дорогие мои. Она именно для этого дана - для внутреннего преобразования, для стяжания Духа Святого. «Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный » Матф.5:48, говорит Христос, идите к святости, он каждого из нас призывает к святости. Но путь этот не прост. Как говорят Святые Отцы: «Отдай кровь и приими Духа» . А что значит отдать кровь? Это значит приложить такие внутренние усилия по борьбе с грехом, находящимся внутри нас, которые весьма болезненны для человека. Это подобно пролитию крови, получению ран, но без этого усилия ничего не получится. «Царствие Небесное нудится, и нуждницы восхищаютъ Его » Мф.11:12. Без усилия ничего невозможно - а это беда нашего времени - сегодня человек расслаблен. Есть такое психическое заболевание - абулия - паралич воли. Человек осознаёт, что ему необходимо что-то сделать и не делает, понимает, но не может. Это не что иное, как расслабление бесовское человеческого естества. А что делать в таком случае? Многие по себе знают об этом недуге - нужно прочесть вечерние молитвы, и нет сил. И спать хочется и голова болит - поэтому лучше ничего не делать, сказать «Господи помилуй», или прочитать правило св. Серафима Саровского, самое короткое. А если человек принудит себя и начнёт сидя читать молитвы, скажет себе: «ну ладно, сидя почитаю»… Через пять минут он встанет и спокойно закончит молитвенное правило. Демонические силы сковывают человека, не дают ему возможности восстать на молитву, а употребление усилия отгоняет падших духов, потому что при чтении молитв, Слова Божия, благодать как свет исходит на человека и прожигает те бесовские силы, которые сковывают его силы. Поэтому о даровании молитвы надо тоже Бога просить , сказать: «Боже, нет у меня сил на вечернюю молитву, помоги мне». Как то у меня был очень интересный случай. Двадцать с лишним лет я ездил в Новгородскую область, где служил в самой глухой деревне, ну и несколько раз «объехал земной шар» по количеству проезженных километров. И как то в Новгороде вижу идёт старушка-нищенка, подходит к урнам, роется в них и что-то про себя бормочет. Стало мне интересно. Я подошёл сзади и слышу: «Господи, помилуй меня, пожалуйста», «Господи, спаси меня, пожалуйста». И так он это говорила - от всего сердца, постоянно и непрестанно, что чувствовалось как от этой старушки исходит благодать Божия. И, как потом оказалось, эта старушка обладала даром прозорливости. Искренность, открытость сердца при обращении к Богу - это, конечно, необходимо и крайне важно.

«Для новоначального святые Отцы предлагают частые молитвы, но непродолжительные » . Посмотрите: частые молитвы, но не продолжительные. Так, в течение дня вы можете проговаривать краткие молитвы: «Пресвятая Богородице спаси нас», Иисусову молитву («Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго»), а если никак не сосредоточиться, то просто - «Господи помилуй», ну и другие короткие молитвы, чем чаще, тем лучше. При всяких делах - «Господи благослови», при важных делах - «Царю Небесный… », или просто - «Господи благослови». Необходимо, чтобы память Божия не отходила от вас. Или стараться всё делать как бы в присутствии Бога, зная, что Господь здесь и видит все ваши дела и поступки - это тоже будет вас держать в определённом духовном состоянии.

«Когда же ум возрастет духовным возрастом, окрепнет и возмужает, тогда он будет в состоянии непрестанно молиться. К христианам, достигшим совершенного о Господе возраста, относятся слова святого Апостола Павла: Хощу убо, да молитвы творят мужие на всяком месте, воздеюще преподобныя руки без гнева и размышления, то есть бесстрастно и без всякого развлечения или парения. Свойственное мужу еще несвойственно младенцу. Озарившись при посредстве молитвы и чтения Солнцем Правды, Господом нашим Иисусом Христом, да исходит человек на дела дневного поприща, внимая, чтоб во всех делах и словах его, во всем существе его царствовала и действовала всесвятая воля Божия, открытая и объясненная человекам в евангельских заповедях » . Известно, дорогие мои, что преподобный Серафим Саровский прочитывал всё Четвероевангелие в течение одной недели, а также все послания апостольские, всю Псалтирь. Представляете, сколько тысяч раз он читал это Слово Божие, которое насыщало его благодатью, делало его ум подобным уму Христову. Это нам с вами пример - что для каждого православного христианина существуют утреннее и вечернее молитвенное правило, а кроме молитв необходимо читать две главы Евангелия ежедневно, две главы Апостола, и одну кафизму из Псалтири. Больше можно, меньше нежелательно.

«Если выпадут свободные минуты в течение дня, употреби их на чтение со вниманием некоторых избранных молитв, или некоторых избранных мест из Писания, и ими снова подкрепи душевные силы, истощаемые деятельностью посреди суетного мира » . Обратите внимание: «душевные силы, истощаемые деятельностью посреди суетного мира ». Человек подобен губке, которая впитывает в всё что вокруг неё находится. Недаром в народе говорят: «С кем поведёшься, от того и наберёшься». И подобное тянется к подобному. Вот почему нам, находясь посреди суеты мира сего, который преисполнен далеко не любовью и благодатью, важно сохранять внутреннее состояние любви и мира, а для этого подкреплять и подпитывать его или краткими молитвами, или чтением Священного Писания, Псалтири.

«Если же этих золотых минут не выпадает, то должно пожалеть о них, как о потере сокровища. Что утрачено сегодня, не надо потерять в следующий день, потому что сердце наше удобно предается нерадению и забывчивости, от которых рождается мрачное неведение, столько гибельное в деле Божием, в деле спасения человеческого. Если случится сказать или сделать что-нибудь противное заповедям Божиим, то немедленно врачуй погрешность покаянием, и посредством искреннего покаяния возвращайся на путь Божий, с которого уклонился нарушением воли Божией » . Да, дорогие мои, искреннее покаяние возвращает благодать Господню. И здесь нам замечательный пример подаёт святой праведный Иоанн Кронштадтский. Кто читал его дневники, тот знает, что св. Иоанн также иногда попадал во всякого рода неумышленные согрешения, но и молился до тех пор, пока не чувствовал, что Дух Святой вернулся в его сердце . Вот так и мы, дорогие мои, когда согрешим, должны стараться молиться, до тех пор, пока не почувствуем, что Бог нас простил. А Бог готов нас прощать, Он любит нас, и если мы будем поддерживать чистоту в нашем сердце, то это намного облегчит нашу жизнь. Когда мы с вами согрешаем? Когда действуем под кровяным давлением, когда мы выходим из себя, когда нас понесёт, когда кровяное давление усилится в нас, когда страстность в нас закипит, когда наша зависть, обидчивость всколыхнётся. Вот тогда мы нарушаем заповеди Божии. А когда мы находимся в состоянии духовного мира, тогда мы мнения других людей можем воспринимать спокойно, и жалеть о них, и молиться за них, как вредящих себе, а не нам. А когда мир потерян, то будет совершенно другая реакция… Знаете, существует такой закон духовной жизни - люди резонируют на те эмоции и страсти, которые предлагаются. В психологии это выражено так - что человек чаще всего реагирует не на слова, а на те эмоции, которые стоят за этими словами. Вы можете говорить совершенно правильные вещи, но если вы внутренне раздражены - человек ответит вам возражением. Если вы внутренне агрессивны - в ответ вы обязательно получите агрессию. Это в психологии называется зеркальным отражением психического состояния. Людям свойственно резонирование и отзеркаливание. И огромная сложность - не войти в состояние того человека, раздражённого, который с тобой говорит. Сдержаться, не выйти из себя, и не войти в резонанс на одной волне с ним, на волне страсти. На зло ответить добром. Невозможно зло победить злом. Зло побеждается добром. Почему? Да потому что когда на зло резонируешь злом, то даёшь место в себе злу, даёшь место в себе дьяволу. Только сохранив душевный мир, не выходя из спокойствия и благодатности, ты можешь правильно среагировать и увидеть волю Божию. Но как это тяжело! Но к этому надо себя приучать, это надо осознать и действовать, и работать над собой. Ежедневно. Ежечасно. Ежеминутно.

«Внимающий себе должен отказаться от всякой мечтательности вообще, как бы она ни казалась приманчивою и благовидною: всякая мечтательность есть скитание ума, вне истины, в стране призраков несуществующих и не могущих осуществиться, льстящих уму и его обманывающих. Последствия мечтательности: утрата внимания к себе, рассеянность ума и жесткость сердца при молитве; отсюда — душевное расстройство » .

В общем, мы подошли к концу лекции, но я ещё хочу остановиться на его работе «О жительстве по совету» . Он пишет о том, что: «Древним послушникам их духоносные наставники возвещали немедленно и прямо волю Божию: ныне иноки должны сами отыскивать волю Божию в Писании, и потому подвергаться частым и продолжительным недоумениям и погрешностям » . Действительно, дорогие мои, каждый из нас хотел бы иметь старца, прозорливца, который бы видел нас, всю нашу жизнь и чётко бы говорил нам волю Божию, как нам поступать. Но, к сожалению, современным людям это не дано. Нам нужно руководствоваться Священным Писанием, трудами Святых Отцов, наставлениями добрых пастырей и духовников и других мудрых людей, которые духовно более преуспели, чем мы, но при этом, даже их советы перепроверять Священным Писанием, на Святых Отцах. Вот, если то, что они советуют, соответсвует наставлениям Святых Отцов - тогда мы это принимаем, если не соответствует - не будем спешить это принять. Должна быть глубокая внимательность к себе, глубокая открытость для Священного Писания. Только это может помочь правильно ориентироваться и шествовать в этом мире.

«Советуйся с добродетельными и разумными отцами и братиями, но усваивай себе советы их с крайнею осторожностью и осмотрительностью. Не увлекайся советом по первоначальному действию его на тебя! » . Ну а с другой стороны, он предостерегает людей от совета друг другу. Не все из нас родились учителями. Ну, большинство из нас родилось ещё в Советском Союзе. Говорят, что у нас страна советов, все любят советы друг другу давать. А Игнатий Брянчанинов пишет: «Тщеславие и самомнение любят учить и наставлять. Они не заботятся о достоинстве своего совета! Они не помышляют, что могут нанести ближнему неисцельную язву нелепым советом, который принимается неопытным новоначальным с безотчетливою доверенностью, с плотским и кровяным разгорячением! Им нужен успех, какого бы ни был качества этот успех, какое бы ни было его начало! Им нужно произвести впечатление на новоначального и нравственно подчинить его себе! Им нужна похвала человеческая! Прослыть святыми, разумными, прозорливыми, старцами, учителями: им нужно напитать свое ненасытное тщеславие, свою гордыню » . Поэтому крайне осторожно нужно относиться к современным младостарцам и к себе самому. Стараться не лезть с советами. Если спросят - помолиться и сказать, но лучше сказать не от себя, а от Святых Отцов: «… так говорят Святые Отцы», что по этому поводу говорит Святое Евангелие, учат Святые Апостолы, чтобы не повредить человеку.

«Изучай Божественное Писание, - говорит Симеон, Новый Богослов, - и писания святых отцов, особливо деятельные, чтоб с учением их сличив учение и поведение твоего учителя и сердца, ты мог их видеть (это учение и поведение) как в зеркале и понимать; согласное с Писанием усваивать себе и содержать в мысли; ложное же и худое познавать и отвергать, чтоб не быть обманутым. Знай, что в наши дни появилось много обманщиков и лжеучителей » . Нельзя не согласиться с Симеоном Новым Богословом. Действительно, в наше время появилось много обманщиков и лжеучитилей. Поэтому очень внимательно и очень аккуратно нужно доверять себя, и всё слышанное проверять на Священном Писании.

Святитель Игнатий Брянчанинов. «Аскетические опыты, том 1. Чин внимания к себе для живущего посреди мира»
Откровенные рассказы странника духовному своему отцу. Святоотеческие наставления о внутренней сердечной молитве. Изречения Исихия пресвитера Иерусалимского.
Святитель Игнатий Брянчанинов. «Приношение современному монашеству. Глава 41. Значение слова "мир"»
Скитский патерик. Не будь плотоугодлив.

В этой рубрике мы публикуем афоризмы известных людей, которые внесли уникальный вклад в мировую культуру — о христианстве, истории, любви, свободе, труде, вере, культуре и о многом другом. Продолжает проект "Мысли великих" изречения святителя Игнатия (Брянчанинова) - одного из самых известных и любимых в России святых.

Спасение:

…спасение заключается в возвращении общения с Богом.

Несчастлив тот, кто удовлетворен собственною человеческою правдою: ему не нужен Христос, возвестивший о Себе: «не приидох призвати праведники, но грешники на покаяние» (Мф.9:13).

Промысл Божий, упование и надежда, простота и лукавство:

Нет слепого случая! Бог управляет миром, и все, совершающееся на небе и в поднебесной, совершается по суду премудрого и всемогущего Бога, непостижимого в премудрости и всемогуществе Своем, непостижимого в управлении Своем.

Если нет ни одного случая, который бы утаился от Бога, то за все случающееся надо славословить Бога.

Необходимо уверить себя, что Бог управляет участию мира и участию каждого человека. Опыты жизни не замедлят подтвердить и утвердить это учение Евангелия.

Все мимо идет - и хорошее, и худое, - а ни человеки, ни бесы не могут сделать того, чего Бог не попустит.

Отчего возмущается дух наш против судеб и попущений Божиих? Оттого, что мы не почтили Бога как Бога…

От живой веры в Бога рождается полная покорность Богу, а от покорности Богу — мир помыслов и спокойствие сердца.

От зрения промысла Божия образуются в душе глубокая кротость и неизменная любовь к ближнему, которых никакие ветры взволновать, возмутить не могут.

…над временами, общественными событиями и частными судьбами зрится Бог.

Зрение промысла Божия хранит, растит веру в Бога.

Христианин, смотрящий неуклонно на промысл Божий, сохраняет среди лютейших злоключений постоянное мужество и непоколебимую твердость.

Пред видением Божественного промысла не устаивают не только временные скорби, но и те, которые ожидают человека при вступлении его в вечность, за рубежом гроба.

Христианин никогда и ничем не должен смущаться, ибо Промысл Божий носит его на руках своих. Наше попечение должно состоять в том, чтоб мы пребывали верными Господу.

Поражение одного воина не есть уже побеждение всего войска.

…Господь в прямом образе поведения - Помощник; а лукавый политик - помощник сам себе, - Господь к нему, как к преумному, на помощь не приходит.

Жизнь по Евангелию:

Не довольствуйся одним бесплодным чтением Евангелия; старайся исполнять его заповеди, читай его делами. Это - книга жизни, и надо читать ее жизнью.

По Евангельским заповедям мы будем судимы на суде, установленном от Бога для нас, христиан православных… мы будем судимы по Евангелию, что небрежение о исполнении Евангельских заповедей есть деятельное отвержение Самого Господа.

Евангелие есть изображение свойств нового человека, который — Господь с небесе (1Кор.15:48). Этот новый человек — Бог по естеству. Святое племя Свое человеков, в Него верующих и по Нему преобразившихся, Он соделывает богами по благодати.

Престолом и покоем, так сказать, для Святого Духа служат смирение, любовь, кротость и, последовательно, все святые заповеди Христовы.

Как о своих помыслах, так и о помыслах ближнего, о его советах, советуйся с Евангелием.

…евангельские блаженства суть духовные состояния, открывающиеся в христианине от исполнения евангельских заповедей; что блаженства открываются одно вслед за другим, рождаясь одно от другого…

Очищение совершает Святой Дух в человеке, выражающем жизнью произволение к очищению.

…исповедание Бога устами без исповедания деятельностию и сокровенною жизнию сердца при одном исполнении некоторых наружных обрядов и постановлений церковных признается пустым, душепагубным лицемерством.

…заповеди должны быть душою и каждого христианина, и христианского общества.

Духовное рассуждение приобретается чтением Священного Писания, преимущественно же Нового Завета, и чтением святых Отцов, которых писания соответствуют роду жизни, проводимой христианином.

Необходимо, чтоб чтению содействовало жительство: Бывайте же творцы слова, а не точию слышателие, прельщающе себе самих (Иак. 1: 22).

Пребывание в усыновлении Богу, доставляемом через святое крещение, поддерживается жизнью по евангельским заповедям. Теряется пребывание в усыновлении отступлением от жительства по евангельским заповедям.

Для спасения необходимо, чтобы крещенный во Христа жительствовал по законодательству Христа.

…человеческое повреждение состоит в смешении добра со злом: исцеление состоит в постепенном удалении зла, когда начинает в нас действовать более добро.

Намерение:

Что душа в теле, то цель и намерение во всяком человеческом занятии.

Человек… водится своим образом мыслей…

Мысль подобна рулю корабельному…

Ум -… царь… в человеке.

Наперсник Закона Божия во всех упражнениях, во всех делах своих имеет целью Богоугождение. Мир обращается для него в книгу заповедей Господних. Прочитывает он эту книгу делами, поведением, жизнью.

Различать добро от зла принадлежит сердцу - это его дело. Но опять нужно время, нужно укоснение в заповедях евангельских, чтоб сердце стяжало тонкость вкуса к отличию вина цельного от вина поддельного.

…все, сопровождаемое смущением, имеет началом своим грех, хотя бы по наружности и казалось высшим добром.

Божественное добро не должно быть отвергаемо, если некоторые или многие, употребили его во зло.

Духовная брань:

Скорбь по той причине и называется искушением, что она открывает сокровенное состояние сердца.

Гораздо маловажнее беснование, нежели принятие какого-либо вражескаго помысла, могущаго на веки погубить душу.

Грех и покаяние, гордыня и смирение:

В покаянии — вся тайна спасения.

…покаяние есть сознание падения, сознание необходимости в Искупителе…

…покаяние не может быть совмещено с произвольною греховною жизнию.

Несродно чувство покаяния тому, кто вполне доволен собою, а кругом себя видит только соблазн и недостатки всех родов.

Главные признаки гордости суть охлаждение к ближним и оставление исповеди.

Смиренный предает себя всецело воле Божией… Смирение надеется на Бога — не на себя и не на человеков:. и потому оно в поведении своем просто, прямо, твердо, величественно.

Смирение не видит себя смиренным.

Ложное смирение — всегда с сочиненною наружностью: ею оно себя публикует.

Ложное смирение любит сцены: ими оно обманывает и обманывается.

Величайшая прелесть - признавать себя свободным от прелести.

Все виды бесовской прелести, которым подвергается подвижник молитвы, возникают из того, что в основание молитвы не положено покаяние, что покаяние не сделалось источником, душею, целию молитвы.

Фарисей, оставляя исполнение заповедей Божиих, составляющих сущность Закона, стремится к утонченному исполнению наружных мелочей…

Сознавать себя грешным необходимо для спасения, а засуживать себя и метаться во все стороны от греховности очень вредно. «Все неумеренное - от бесов», - сказал преподобный Пимен Великий.

Непадательность несвойственна человеку на земле — ниже жителю глубочайшей пустыни и уединения.

Не желайте от себя невозможнаго, не требуйте от души вашей того, чего она не может дать. Врачуйте ваши увлечения покаянием, а недостаток делания вашего восполняйте сокрушением духа.

Много и часто мы вредим себе, требуя от себя несвойственного нам.

Безрассудно искать невозможного.

Не должно с души своей, с своего сердца требовать больше, нежели сколько они могут дать.

Будьте снисходительны к душе Вашей в ея немощах; излишняя строгость отвлекает от покаяния, приводит в уныние и отчаяние.

Изучение добродетелей, несоответствующих образу жизни, производит мечтательность, приводит человека в ложное состояние. Упражнение в добродетелях, не соответствующих образу жизни, делает жизнь беcплодною.

Любовь к ближнему, заботы о спасении других, осуждение, обиды, прощение:

Любовь же к брату заключается в исполнении относительно него заповедей Господа (2 Ин.1: 6).

Правильная любовь к ближнему заключается в исполнении относительно его евангельских заповедей...

Ум твой, наставленный Евангелием, тогда смирится пред каждым ближним, когда увидит в каждом ближнем Христа.

И святые отцы не велят искать от ближнего исполнения заповеди, потому что это только нарушает мир.

Любви к ближнему предшествует и сопутствует смирение пред ним. Ненависти к ближнему предшествует осуждение его, уничижение, злословие, презрение к нему, иначе - гордость.

Делай, что можешь полезного и что позволяет закон, твоим любимым; но всегда поручай их Богу, и слепая, плотская, безотчетливая любовь твоя обратится мало-помалу в духовную, разумную, святую.

Надо отдать всех людей Богу. Этому научает нас и Церковь; она говорит: «Сами себя, и друг друга и весь живот наш Христу Богу предадим».

Не доложить бремя на ближнего - не беда; переложить - и ближний удобно может повредиться неисцельно, на всю жизнь сделаться ни к чему неспособным.

О непокоряющихся и не внимающих слову спасения, не надо очень печалиться; но сказав им подобающее, предавать их воле Божией, которая может их обратить на правый путь чрез другая орудия и средства, которых в деснице Его бесчисленное множество.

На ближних сильнее действует молитва о них, нежели слово к ним: потому что молитва вводит в действие Самаго всесильнаго Бога, и Бог творит с созданием Своим все, что Ему благоугодно.

Вспомни, что Спаситель велел Петру идти за Собою, а когда Петр вопросил и позаботился о другом, то услышал: до другого что тебе за дело, ты по Мне иди. Заботясь преждевременно и неправильно о других, мы часто забываем или ослабляем заботу о себе.

Чтоб не осуждать ближнего, должно отказаться от суждения о ближнем…

Должно с насилием отвлекать себя от осуждения ближних, ограждаясь от него страхом Божиим и смирением.

Раб Христов не может быть врагом чьим-либо.

Послушание:

Истинное послушание - послушание Богу, Единому Богу.

Вера в человека приводит к исступленному фанатизму.

…душепагубное актерство и печальнейшая комедия — старцы, которые принимают на себя роль древних святых старцев, не имея их духовных дарований…

Свобода:

Будьте свободны! не связывайте себя никакою скрупулезностию. Правила для человека, а не человек для правил.

…в жительстве твоем сохраняй благоразумную соразмерность, не связывая себя количеством.

Сказанное Господом о субботе, что она для человека, а не человек для нее (Мк. 2: 27), можно и должно отнести ко всем подвигам благочестивым, а между ними и к молитвенному правилу.

Обрати все внимание на Евангельские заповеди, ими неси себя в жертву живую, благоугодную Богу. В наружных действиях, не имеющих никакого влияния на душу, как например, в перемене платья и тому подобных, будь решительно свободен.

Молитва:

Путь к Богу - молитва.

Душа молитвы - внимание.

Безостановочное произнесение молитв рассеивает ум.

…отцы повелевают, чтоб правило для христианина было как можно проще и малосложнее.

Сущность исполнения молитвенного правила заключается в том, чтоб исполнялось оно со вниманием. От внимания дух наш приходит в смирение; от смирения рождается покаяние. Чтоб можно было совершать правило не спешно, надо правилу быть умеренным.

Пост:

Сколько вредно невоздержание, столько вреден, или еще более, неумеренный пост.

… больные и престарелые должны остерегаться от излишнего телесного подвига…

Церковь:

Без послушания Церкви нет смирения; без смирения нет спасения: смирихся, и спасе мя, сказал Пророк (Пс. 114: 5).

…как человек состоит из души и тела, то оказались нужными наружные обряды и постановления.

…немощь священника, как человека, отнюдь не препятствует совершению Таинств, совершающихся по причине благодати священства, которою облечен человек, а не по причине собственных его достоинств, хотя и приятно видеть в одном лице соединение достоинств собственных с дарами благодати.

Ересь:

Ересь - ложное учение о христианстве… Ересь - грех ума. Сущность этого греха - богохульство.

…все древния ереси, под различными изменяющимися личинами, стремились к одной цели: оне отвергали Божество Слова и искажали догмат воплощения. Новейшия наиболее стремятся отвергнуть действия Святаго Духа…

Отношение к иноверцам:

Лишенные славы христианства не лишены другой славы, полученной при создании: они - образ Божий.

Богатство и бедность:

Временное богатство названо неправедным, потому что оно — следствие падения.

Знания:

Лучше сознаться в неведении, нежели выказать ведение душевредное.

Чудеса:

Желание видеть знамения служит признаком неверия, и знамения даны были неверию, чтобы обратить его к вере

Житейские дела:

Занятия по дому и хозяйству очень полезны: удаляют от праздности и облегчают уму невидимую его борьбу.

Биография святителя Игнатия (Брянчанинова)

Святитель Игнатий (Брянчанинов) (1807-1867) - русский духовный писатель XIX века, епископ, богослов и проповедник.

Родился в старинной дворянской семье 5 (17) февраля 1807, в селе Покровском Вологодской области.

В миру будущего святителя звали Дмитрий Александрович Брянчанинов.

Ещё в детстве он почувствовал склонность к молитвенным трудам и уединению. В 1822 году по настоянию отца Димитрий поступил в Военное инженерное училище, которое закончил в 1826 году. Перед юношей открывалась блестящая светская карьера, но он ещё до окончательного экзамена подаёт прошение об отставке, желая принять монашество.

Эта просьба не была удовлетворена, и Димитрий Александрович направился на службу в Динабургскую крепость, где тяжело заболел. 6 ноября 1827 года получил вожделенную отставку и сразу поступил послушником в монастырь.

28 июня 1831 года епископом Вологодским Стефаном Д. А. Брянчанинов был пострижен в монашество с именем Игнатий в честь священномученика Игнатия Богоносца; 5 июля был рукоположён в иеродиакона, а 20 июля — в иеромонаха. Затем в 1833 году он был возведен в сан игумена, а в 1834 - в сан архимандрита.

27 октября 1857 года в петербургском Казанском соборе был состоялась архиерейская хиротония. Отец Игнатий становится епископом Кавказским и Черноморским.

В 1861 году епископ Игнатий ушел на покой и поселился в Николо-Бабаевском монастыре Костромской епархии, где вёл уединённую молитвенную жизнь до самой кончины 30 апреля (12 мая) 1867 года.

Святитель Игнатий был причислен к лику святых 6 июня 1988 года. Перед канонизацией, 26 мая 1988 года, его мощи были торжественно перенесены в Свято-Введенский Толгский монастырь (Ярославль), где они находятся до сих пор.