1. Понятие о языковой картине мира

Феномен, именуемый «картина мира», является таким же древним, как сам человек. Создание первых «картин мира» у человека совпадает по времени с процессом антропогенеза. Тем не менее, реалия, называемая термином «картина мира», стала предметом научно-философского рассмотрения лишь в недавнее время.

При характеристике картины мира необходимо различать три важных взаимосвязанных, но не тождественных явления: 1) реалию, именуемую термином «картина мира»; 2) понятие «картина мира», воплощающее теоретическое осмысление этой реалии; 3) термин «картина мира».

Термин «картина мира» был выдвинут в рамках физики в конце XIX - начале XX в. Одним из первых этот термин стал употреблять В. Герц применительно к физическому миру. В. Герц трактовал это понятие как совокупность внутренних образов внешних объектов, которые отражают существенные свойства объектов, включая минимум пустых, лишних отношений, хотя полностью избежать их не удаётся, так как образы создаются умом (Герц; 83). Внутренние образы, или символы, внешних предметов, создаваемые исследователями, по Герцу, должны быть такими, чтобы «логически необходимые следствия этих представлений в свою очередь были образами естественно необходимых следствий отображённых предметов»

Создаваемые образы не должны противоречить законам нашего мышления, а их существенные соотношения – отношениям внешних вещей; они должны отображать существенные свойства вещей, включая минимум излишних, или пустых отношений, т.е. быть более простыми. Как полагает В. Герц, полностью избежать пустых отношений невозможно, так как образы создаются нашим умом и в значительной степени определяются свойствами способа своего отображения.

Современные авторы картину мира определяют как «глобальный образ мира, лежащий в основе мировоззрения человека, то есть выражающий существенные свойства мира в понимании человека в результате его духовной и познавательной деятельности» (Постовалова; 21). Но «мир» следует понимать не только как наглядную реальность, или окружающую человека действительность, а как сознание-реальность в гармоничном симбиозе их единства для человека. Это понимание не согласуется с укоренившимся материалистическим представлением о вторичности сознания. В. Н. Манакин склонен к понятию картины мира, близкому М. Хайдеггеру, который писал: «Что это такое – картина мира? По-видимому, изображение мира. Но что называется тут миром? Что значит картина? Мир выступает космосом, природой. К миру относится и история. И всё-таки даже природа, история и обе они вместе в их подспудном и агрессивном взаимопроникновении не исчерпывают мира. Под этим словом подразумевается и основа мира, независимо от того, как мыслится её отношение к миру» (Хайдеггер; 25).

Картина мира представляет собой центральное понятие концепции человека, выражает специфику его существования. Понятие картины мира относится к числу фундаментальных понятий, выражающих специфику человеческого бытия, взаимоотношения его с миром, важнейшие условия его существования в мире. Картина мира есть целостный образ мира, который является результатом всей активности человека. Она возникает у человека в ходе всех его контактов и взаимодействий с внешним миром. Это могут быть и бытовые контакты с миром, и предметно - практическая активность человека.

Так как в формировании картины мира принимают участие все стороны психической деятельности человека, начиная с ощущений, восприятий, представлений и заканчивая мышлением человека, то очень сложно говорить о каком-либо одном процессе, связанным с формированием картины мира у человека. Человек созерцает мир, осмысливает его, ощущает, познаёт, отражает. В результате этих процессов у человека возникает образ мира, или мировидение.

«Отпечатки» картины мира можно обнаружить в языке, в жестах, в изобразительном искусстве, музыке, ритуалах, этикете, вещах, мимике, в поведении людей. Картина мира формирует тип отношения человека к миру – природе, другим людям, задаёт нормы поведения человека в мире, определяет его отношение к жизни (Апресян; 45).

Что касается отражения картины мира в языке, то введения понятия «картины мира» в антропологическую лингвистику позволяет различать два вида влияния человека на язык - влияние психофизиологических и другого рода особенностей человека на конститутивные свойства языка и влияние на язык различных картин мира – религиозно-мифологической, философской, научной, художественной.

Язык непосредственно участвует в двух процессах, связанных с картиной мира. Во-первых, в его недрах формируется языковая картина мира, один из наиболее глубинных слоёв картины мира у человека. Во-вторых, сам язык выражает и эксплицирует другие картины мира человека, которые через посредство специальной лексики входят в язык, привнося в него черты человека, его культуры. При помощи языка опытное знание, полученное отдельными индивидами, превращается в коллективное достояние, коллективный опыт.

Каждая из картин мира, которая в качестве отображаемого фрагмента мира представляет язык как особый феномен, задаёт своё видение языка и по-своему определяет принцип действия языка. Изучение и сопоставление различных видений языка через призмы разных картин мира может предложить лингвистике новые пути для проникновения в природу языка и его познание.

Языковая картина мира – это отражённый средствами языка образ сознания - реальности, модель интегрального знания о концептуальной системе представлений, репрезентируемых языком. Языковую картину мира принято отграничивать от концептуальной, или когнитивной модели мира, которая является основой языкового воплощения, словесной концептуализации совокупности знаний человека о мире (Манакин; 46).

Языковую, или наивную картину мира так же принято интерпретировать как отражение обиходных, обывательских представлений о мире. Идея наивной модели мира состоит в следующем: в каждом естественном языке отражается определённый способ восприятия мира, навязываемый в качестве обязательного всем носителям языка. Ю. Д. Апресян языковую картину мира называет наивной в том смысле, что научные определения и языковые толкования не всегда совпадают по объёму и даже содержанию (Апресян; 357). Концептуальная картина мира или «модель» мира, в отличие от языковой, постоянно меняется, отражая результаты познавательной и социальной деятельности, но отдельные фрагменты языковой картины мира ещё долго сохраняют пережиточные, реликтовые представления людей о мироздании.

Вопрос концептуализации мира языком при помощи слов, очень важен. В своё время Р. Ладо, один из основоположников контрастивной лингвистики, заметил: «Существует иллюзия, свойственная порой даже образованным людям, будто значения одинаковы во всех языках и языки различаются только формой выражения этих значений. По сути же, значения, в которых классифицируется наш опыт, культурно детерминированы, так что они существенно варьируются от культуры к культуре» (Ладо; 34-35). Варьируются не только значения, но и состав лексики. Специфика этого варьирования составляет существенную часть специфики языковых картин мира.

Как уже было отмечено выше, восприятие окружающего мира отчасти зависит от культурно-национальных особенностей носителей конкретного языка. Поэтому с точки зрения этнологии, лингвокультурологии и других смежных областей наиболее интересным является установление причин расхождений в языковых картинах мира, а эти расхождения действительно существуют. Решение такого вопроса – это выход за пределы лингвистики и углубление в тайны познания мира другими народами. Существует огромное множество причин таких расхождений, но только несколько из них представляются видимыми, а поэтому – основными. Можно выделить три главнейших фактора или причины языковых различий: природа, культура, познание. Рассмотрим эти факторы.

Первый фактор – природа. Природа – это, прежде всего внешние условия жизни людей, которые по-разному отражены в языках. Человек даёт названия тем животным, местностям, растениям, которые ему известны, тому состоянию природы, которое он ощущает. Природные условия диктуют языковому сознанию человека особенности восприятия, даже таких явлений, каким является восприятие цвета. Обозначение разновидностей цвета часто мотивируется семантическими признаками зрительного восприятия предметов окружающей природы. С тем или иным цветом ассоциируется конкретный природный объект. В разных языковых культурах закреплены собственные ассоциации, связанные с цветовыми обозначениями, которые и совпадают в чём-то, но и в чём-то отличаются друг от друга (Апресян; 351).

Именно природа, в которой человек существует, изначально формирует в языке его мир ассоциативных представлений, которые в языке отражаются метафорическими переносами значений, сравнениями, коннотациями.

Второй фактор – культура. «Культура – это то, что человек не получил от мира природы, а привнёс, сделал, создал сам» (Манакин; 51). Результаты материальной и духовной деятельности, социально-исторические, эстетические, моральные и другие нормы и ценности, которые отличают разные поколения и социальные общности, воплощаются в различных концептуальных и языковых представлениях о мире. Любая особенность культурной сферы фиксируется в языке. Также языковые различия могут обуславливаться национальными обрядами, обычаями, ритуалами, фольклорно-мифологическими представлениями, символикой. Культурные модели, концептуализированные в определённых наименованиях, распространяются по миру и становятся известны даже тем, кто не знаком с культурой того или иного народа. Этой проблеме в последнее время посвящается очень много специальных работ и исследований.

Что касается третьего фактора – познания, то следует сказать, что рациональные, чувственные и духовные способы мировосприятия отличают каждого человека. Способы осознания мира не идентичны для разных людей и разных народов. Об этом говорят различия результатов познавательной деятельности, которые находят своё выражение в специфике языковых представлений и особенностях языкового сознания разных народов. Важным показателем влияния познания на языковые различия является то, что В. Гумбольдт назвал «различными способами видения предметов». В середине XX-го века языковед и философ Л. Витгенштейн писал: «Конечно, существуют те или иные способы видения, существуют и случаи, когда тот, кто видит образец так, как правило, и применяет его таким образом, а тот, кто видит его иначе, и обращается с ним по-иному» (Витгенштейн; 114). Наиболее ярко способ видения предметов проявляется в специфике мотивации и во внутренней форме наименований.

Http://koapiya.do.am/publ/1-1-0-6

Понятие ЯКМ восходит к идеям В. фон Гумбольдта и неогумбольдианцев о внутренней форме языка, с одной стороны, и к идеям американской этнолингвистики, в частности к гипотезе лингвистической относительности Сепира-Уорфа – с другой.

В. фон Гумбольдт был одним из первых лингвистов, кто обратил внимание на национальное содержание языка и мышления, отмечая, что «различные языки являются для нации органами их оригинального мышления и восприятия» . Каждый человек имеет субъективный образ некоего предмета, который не совпадает полностью с образом того же предмета у другого человека. Объективироваться это представление может только, прокладывая «себе путь через уста во внешний мир». Слово, таким образом, несет на себе груз субъективных представлений, различия которых находятся в определенных рамках, так как их носители являются членами одного и того же языкового коллектива, обладают определенным национальным характером и сознанием. По В. фон Гумбольдту, именно язык оказывает влияние на формирование системы понятий и системы ценностей. Эти его функции, а также способы образования понятий с помощью языка, считаются общими для всех языков. В основе различий лежит своеобразие духовного облика народов - носителей языков, но главное несходство языков между собой состоит в форме самого языка, «в способах выражения мыслей и чувств» .

В. фон Гумбольдт рассматривает язык как «промежуточный мир» между мышлением и действительностью, при этом язык фиксирует особое национальное мировоззрение. В. фон Гумбольдт акцентирует разницу между понятиями «промежуточный мир» и «картина мира». Первое - это статичный продукт языковой деятельности, определяющий восприятие действительности человеком. Единицей его является «духовный объект» - понятие. Картина мира - это подвижная, динамичная сущность, так как образуется она из языковых вмешательств в действительность. Единицей ее является речевой акт.

Таким образом, в формировании обоих понятий огромная роль принадлежит языку: «Язык - орган, образующий мысль, следовательно, в становлении человеческой личности, в образовании у нее системы понятий, в присвоении ей накопленного поколениями опыта языку принадлежит ведущая роль» .

Заслуга Л. Вайсгербера заключается в том, что он ввел в научную терминологическую систему понятие «языковая картина мира». Это понятие определило своеобразие его лингвофилософской концепции наряду с «промежуточным миром» и «энергией» языка.

Основными характеристиками языковой картины мира, которыми её наделяет Л. Вайсгербер, являются следующие:

1. языковая картина мира - это система всех возможных содержаний: духовных, определяющих своеобразие культуры и менталитета данной языковой общности, и языковых, обусловливающих существование и функционирование самого языка,

2. языковая картина мира, с одной стороны, есть следствие исторического развития этноса и языка, а, с другой стороны, является причиной своеобразного пути их дальнейшего развития,

3. языковая картина мира как единый «живой организм» чётко структурирована и в языковом выражении является многоуровневой. Она определяет особый набор звуков и звуковых сочетаний, особенности строения артикуляционного аппарата носителей языка, просодические характеристики речи, словарный состав, словообразовательные возможности языка и синтаксис словосочетаний и предложений, а также свой паремиологический багаж. Другими словами, языковая картина мира обусловливает суммарное коммуникативное поведение, понимание внешнего мира природы и внутреннего мира человека и языковую систему,

4. языковая картина мира изменчива во времени и, как любой «живой организм», подвержена развитию, то есть в вертикальном (диахроническом) смысле она в каждый последующий этап развития отчасти нетождественна сама себе,

5. языковая картина мира создает однородность языковой сущности, способствуя закреплению языкового, а значит и культурного её своеобразия в видении мира и его обозначения средствами языка,

6. языковая картина мира существует в однородном своеобразном самосознании языковой общности и передается последующим поколениям через особое мировоззрение, правила поведения, образ жизни, запёчатлённые средствами языка,

7. картина мира какого-либо языка и есть та преобразующая сила языка, которая формирует представление об окружающем мире через язык как «промежуточный мир» у носителей этого языка,

8. языковая картина мира конкретной языковой общности и есть её общекультурное достояние.

Восприятие мира осуществляется мышлением, но с участием средств родного языка. Способ отражения действительности носит у Л. Вайсгербера идиоэтнический характер и соответствует статичной форме языка. По сути, учёный акцентирует интерсубъектную часть мышления индивида: «Нет сомнения в том, что многие укоренившиеся в нас воззрения и способы поведения и отношения оказываются «выученными», то есть общественно обусловленными, как только мы проследим сферу их проявления по всему миру» .

Язык как деятельность рассматривается и в трудах Л. Витгенштейна, посвященных исследованиям в области философии и логики. По мнению этого учёного, мышление имеет речевой характер и является деятельностью со знаками. Л. Витгенштейн выдвигает следующее положение: жизнь знаку дает его употребление. При этом «значение, которое присуще словам, не является продуктом нашего мышления» . Значение знака есть его применение в соответствии с правилами данного языка и особенностями той или иной деятельности, ситуации, контекста. Поэтому одним из важнейших вопросов для Л. Витгенштейна является соотношение грамматического строя языка, структуры мышления и структуры отображаемой ситуации. Предложение - модель действительности, копирующая её структуру своей логико-синтаксической формой. Следовательно, в какой мере человек владеет языком, в такой степени он знает мир. Языковая единица представляет собой не некое лингвистическое значение, а понятие, поэтому Л. Витгенштейн не разграничивает языковую картину мира и картину мира в целом.

Основательный вклад в разграничение понятий картина мира и языковая картина мира внесен Э. Сепиром и Б. Уорфом, утверждавшими, что “представление о том, что человек ориентируется во внешнем мире, по существу, без помощи языка и что язык является всего лишь случайным средством решения специфических задач мышления и коммуникации, - это всего лишь иллюзия. В действительности “реальный мир” в значительной мере неосознанно строится на основе языковых привычек той или иной социальной группы” . Употребляя сочетание “реальный мир”, Э. Сепир имеет в виду “промежуточный мир”, включающий язык со всеми его связями с мышлением, психикой, культурой, социальными и профессиональными феноменами. Именно поэтому Э. Сепир утверждает, что “современному лингвисту становится трудно ограничиваться лишь своим традиционным предметом…он не может не разделять взаимных интересов, которые связывают лингвистику с антропологией и историей культуры, с социологией, психологией, философией и – в более отдаленной перспективе – с физиологией и физикой” .

Современные представления о ЯКМ выглядят следующим образом.

Язык – факт культуры, составная часть культуры, которую мы наследуем, и одновременно ее орудие. Культура народа вербализуется в языке, именно язык аккумулирует ключевые концепты культуры, транслируя их в знаковом воплощении – словах. Создаваемая языком модель мира есть субъективный образ объективного мира, она несет в себе черты человеческого способа миропостижения , т.е. антропоцентризма, который пронизывает весь язык.

Данную точку зрения разделяет В.А. Маслова: «Языковая картина мира – это общекультурное достояние нации, она структурирована, многоуровнева. Именно языковая картина мира обусловливает коммуникативное поведение, понимание внешнего мира и внутреннего мира человека. Она отражает способ речемыслительной деятельности, характерной для той или иной эпохи, с ее духовными, культурными и национальными ценностями» .

Е.С.Яковлева под ЯКМ понимает зафиксированную в языке и специфическую для мира – это своего рода мировидение через призму языка» .

«Языковая картина мира» - это «взятое во всей совокупности, все концептуальное содержание данного языка» .

Понятие наивной языковой картины мира, как считает Д.Ю. Апресян, «представляет отраженные в естественном языке способы восприятия и концептуализации мира, когда основные концепты языка складываются в единую систему взглядов, своего рода коллективную философию, которая навязывается в качестве обязательной всем носителям языка .

Языковая картина мира является «наивной» в том смысле, что во многих существенных отношениях она отличается от «научной» картины. При этом отраженные в языке наивные представления отнюдь не примитивны: во многих случаях они не менее сложны и интересны, чем научные. Таковы, например, представления о внутреннем мире человека, которые отражают опыт интроспекции десятков поколений на протяжении многих тысячелетий и способны служить надежным проводником в этот мир .

Языковая картина мира, как отмечает Г.В.Колшанский, базируется на особенностях социального и трудового опыта каждого народа. В конечном счете, эти особенности находят свое выражение в различиях лексической и грамматической номинации явлений и процессов, в сочетаемости тех или иных значений, в их этимологии (выбор первоначального признака при номинации и образовании значения слова) и т.д. в языке «закрепляется все разнообразие творческой познавательной деятельности человека (социальной и индивидуальной)», которая заключается именно в том, что «он в соответствии с необозримым количеством условий, являющихся стимулом в его направленном познании, каждый раз выбирает и закрепляет одно из бесчисленных свойств предметов и явлений и их связей. Именно этот человеческий фактор наглядно просматривается во всех языковых образованиях как в норме, так и в его отклонениях и индивидуальных стилях» .

Итак, понятие ЯКМ включает две связанные между собой, но различные идеи:1)картина мира, предлагаемая языком, отличается от «научной» и 2) каждый язык рисует свою картину, изображающую действительность несколько иначе, чем это делают другие языки. Реконструкция ЯКМ составляет одну из важнейших задач современной лингвистической семантики. Исследование ЯКМ ведется в двух направлениях, в соответствии с названными двумя составляющими этого понятия. С одной стороны, на основании системного семантического анализа лексики определенного языка производится реконструкция цельной системы представлений, отраженной в данном языке, безотносительно к тому, является она специфичной для данного языка или универсальной, отражающей «наивный» взгляд на мир в противоположность «научному». С другой стороны, исследуются отдельные характерные для данного языка (лингвоспецифичные) концепты, обладающие двумя свойствами: они являются «ключевыми» для данной культуры (в том смысле, что дают «ключ» к ее пониманию) и одновременно соответствующие слова плохо переводятся на другие языки: переводной эквивалент либо вообще отсутствует (как, например, для русских слов тоска, надрыв, авось, удаль, воля, неприкаянный, задушевность, совестно, обидно, неудобно), либо такой эквивалент в принципе имеется, но он не содержит именно тех компонентов значения, которые являются для данного слова специфичными (таковы, например, русские слова душа, судьба, счастье, справедливость, пошлость, разлука, обида, жалость, утро, собираться, добираться, как бы).

Литература

1. Апресян Ю.Д.. Интегральное описание языка и системная лексикография. «Языки русской культуры». Избранные труды/ Ю.Д. Апресян. М.: Школа, 1995. Т.2.

2. Вайсгербер Й.Л. Язык и философия// Вопросы языкознания, 1993. №2

3. Вингенштейн Л. Философские работы. Ч.1. М., 1994.

4. Гумбольд В. Фон. Язык и философия культуры. М.: Прогресс, 1985.

5. Караулов Ю.Н. Общая и русская идеография. М.: Наука, 1996. 264 с.

6. Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и языке. М.: Наука, 1990. 103 с.

7. Маслова В.А. Введение в когнитивную лингвистику. – М.: Флинта: Наука, 2007. 296 с.

8. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологи. М.Издательская группа «Прогресс – Универс», 1993. 123 с.

9. Сукаленко Н.И. Отражение обыденного сознания в образной языковой картине мира. Киев: Наукова думка, 1992. 164 с.

10. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира// Вопросы языкознания, 1994. №5. С.73-89.

Каждая лингвокультура имеет свою собственную языковую картину мира, в соответствии с которой носитель языка организует содержание высказывания. Именно так проявляется специфическое человеческое восприятие мира, зафиксированное в языке.

Язык является важнейшим способом формирования знаний человека о мире. Отображая в процессе деятельности объективный мир, человек фиксирует результаты познания в словах. Совокупность этих знаний, запечатленных в языковой форме, представляет собой то, что в различных концепциях называется «языковой промежуточный мир», или «языковая репрезентация мира», или «языковая модель мира», или «языковая картина мира». Именно в силу большей распространенности мы предпочитаем последний термин. (Апресян 1995: 6).

Исторически представление о языковой картине мира восходит к идеям Вильгельма фон Гумбольдта и неогумбольдтианцев о внутренней форме языка, а также к гипотезе лингвистической относительности, или лингвистического детерминизма Эдварда Сепира и Бенджамина Уорфа, основными положениями которой являются следующие: язык обусловливает тип мышления его носителей, способ познания окружающего мира зависит от языка, на котором осуществляется мышление.

В. фон Гумбольдт был одним из первых лингвистов, кто обратил внимание на национальное содержание языка и мышления. Он отмечал, что «различные языки являются для нации органами их оригинального мышления и восприятия» (В. фон Гумбольдт 1985: 324). В. фон Гумбольдт рассматривает язык как «промежуточный мир» между мышлением и действительностью, отмечая при этом, что язык фиксирует особое национальное мировоззрение. Ученый акцентирует разницу между понятиями «промежуточный мир» (нем. Zwischenwelt) и «картина мира» (нем. Weltbild). «Промежуточный мир» по Гумбольдту – это статичный продукт языковой деятельности, определяющий восприятие действительности человеком. Его единицей является «духовный объект» – понятие. Картина мира – это подвижная, динамичная сущность, она постоянно меняется, так как образуется из языковых вмешательств в действительность. Единицей ее является речевой акт (В. фон Гумбольдт 1984: 48). Таким образом, в формировании обоих понятий огромная роль принадлежит языку: «Язык – орган, образующий мысль, следовательно, в становлении человеческой личности, в образовании у нее системы понятий, в присвоении ей накопленного поколениями опыта языку принадлежит ведущая роль» (В. фон Гумбольдт 1985: 78).

Сам термин «языковая картина мира» (нем. sprachliches Weltbild или Weltbild der Sprache) был введен в науку немецким языковедом Лео Вайсгербером. Данный специалист, считающийся виднейшим представителем и главой неогумбольдтианского направления в языкознании, подчеркивал активную роль языка по отношению к мышлению и практической деятельности человека и отмечал, что «язык есть не продукт деятельности (Ergon), а деятельность (Energeia)» (Гумбольдт 1984:70). Развивая данное положение, Л. Вайсгербер ввел так называемый «энергейтический» подход к изучению языка, что предполагает обнаружение в языке той силы, благодаря которой он активно воздействует как на познавательную, так и на практическую деятельность его носителей. Подобный подход к изучению языка предполагает исследование языкового воздействия. В современной терминологии он может быть истолкован как подход, направленный на изучение когнитивной и прагматической функций языка. Л. Вайсгербер выводил эти функции не столько из языковой картины мира в целом, сколько из одной ее стороны – идиоэтнической (т.е. некая реально существующая знаковая система, используемая в некотором социуме, в некоторое время и в некотором пространстве, представляющая собой конкретную реализацию свойств языка вообще). Однако язык закрепляет в своей содержательной стороне не только ту или иную точку зрения на мир, но и сам мир в целом. Иными словами, картина мира, заключенная в том или ином языке, представляет собой синтез универсальных знаний о мире с идиоэтническими. Источником первых является объективная действительность, источником вторых – национальная точка зрения на нее. «Энергейтический» подход к изучению языковой картины мира Л. Вайсгербер интерпретировал с помощью категории «Worten der Welt», что в буквальном переводе означает «ословливание мира». Ословливание (иными словами, вербализация) мира предполагает членение действительности на те или иные фрагменты посредством слов. Языки же отличаются не только по числу входящих в них слов, но и по их внутренней форме. А это, в свою очередь, означает, что между различными языками отсутствует не только количественная симметрия, предполагающая, что все языки членят мир на абсолютно одинаковые отрезки, но и качественная (Кузнецов 2005: 11-12).

Лео Вайсгербер также пытался решить проблему соотношения научной и языковой картин мира. Здесь он пошёл по пути немецкого философа и культуролога Эрнста Кассирера, полагавшего, что дело учёного, кроме всего прочего, состоит в освобождении от уз языка, с помощью которого он осмысливает объект своего исследования, чтобы выйти на него как таковой. Э. Кассирер писал: «…философское познание вынуждено прежде всего от уз языка и мифа, оно должно оттолкнуть этих свидетелей человеческого несовершенства, прежде, чем оно сможет воспарить в чистый эфир мысли». (Кассерер). Кассирер признавал власть языка над научным сознанием. Однако признавал он ее лишь на начальном этапе работы ученого, деятельность которого была направлена на исследование того или иного предмета. Так, он писал «…отправной точкой всякого теоретического познания является уже сформированный языком мир: и естествоиспытатель, и историк, и даже философ видит предметы поначалу так, как им их преподносит язык». Здесь необходимо обратить внимание на слово «поначалу», а также указать на то, что всякий ученый должен стремиться к преодолению власти над его исследовательским сознанием. Своими словами о том, что «научное познание, взращенное на языковых понятиях, не может не стремиться покинуть их, поскольку оно выдвигает требование необходимости и универсальности, которому языки как носители определенных разнообразных мировидений, соответствовать не могут и не должны» (Кассерер), Кассирер пояснял мысль о неприемлемости в науке многих представлений о мире, закрепленных в языке.

Относительно вопроса о соотношении науки и языка и решения этого вопроса у Вайсгербера в процессе исследовательского опыта сформировалось собственное мнение. Он пытался показать, что разница между наукой и языком не столь велика, как изначально может показаться неискушенному человеку. А для того, чтобы облегчить понимание вопроса о взаимовлиянии языка и науки, ему необходимо было их сблизить.Он пытался развеять «предубеждение» о том, что наука свободна от идиоэтнизма и что в ней господствует универсалогизм. Вайсгербер писал о научном познании: «Универсально оно в том смысле, что оно независимо от пространственных и временных случайностей и что его результаты в том смысле адекватны структуре человеческого духа, что все люди вынуждены признать определенный ход научного размышления… Такова цель, к которой наука стремится, но которая нигде не достигнута». (Вайсгербер). По мнению ученого, существует нечто, что не позволяет науке быть универсальной. «Связь науки с предпосылками и сообществами, - писал Вайсгербер, - не имеющими общечеловеческого масштаба». Именно эта связь и «влечет за собой соответствующие ограничения истинности».

Из рассуждений Вайсбергера мы можем сделать вывод, что если бы люди были свободны от своих этнических и индивидуальных особенностей, то они смогли бы познать истину, но так как они лишены этой возможности, то и полной универсальности достичь они никогда не смогут. Можно было бы сделать вывод о том, что люди (а в особенности, ученые) должны стремиться к освобождению от субъективизма, диктуемого их индивидуальностью. Однако, с точки зрения Вайсгербера, попытки не только ученых, но и всех людей освободиться от власти своего родного языка всегда обречены на провал. Именно в этом и состоял главный постулат его философии языка. Таким образом, ученый не признавал невербальный путь познания. И если уж наука не в состоянии освободиться от влияния языка, то необходимо сделать его союзником науки. Из этих предпосылок и следовало его решение вопроса о соотношении науки о языке.

Вайсгербер вслед за Гумбольдтом понимал язык как «промежуточный мир» (нем.Zwischenwelt) между человеком и окружающим его миром. Каждый человек, в том числе и ученый, навсегда обречен видеть окружающий его мир сквозь призму родного языка. Ученый в своей деятельности вынужден исследовать предмет в том направлении, которое ему подсказывает и предсказывает родной язык. Тем не менее, Вайсгербер допускал относительную свободу человеческого сознания от языковой картины мира, но в ее же рамках. Иными словами, от языковой картины мира, которая имеется в сознании, освободиться в принципе никто не может, однако в рамках самой этой языковой картины мы можем позволять себе некоторые движения, «вольности», которые делают нас индивидуальностями. Однако своеобразие личности ограничено национальной спецификой его языковой картины мира. Вот почему русский будет видеть мир из своего языкового окна, китаец – из своего, немец – из своего и т.д. Именно поэтому Вайсгербер, исходя из своих предположений, мог сказать, что люди, говорящие на разных языках, живут вовсе не в одном мире, на который лишь навешаны разные языковые ярлыки, а в разных мирах.

Современные ученые, признавая высокий авторитет Лео Вайсгербера как исследователя, разработавшего весьма глубокую и тонкую концепцию языковой картины мира, тем не менее, не могут принять идею ее автора о том, что власть родного языка над человеческим сознанием абсолютно непреодолима. Они не отрицают влияние языковой картины мира на мышление человека, но, вместе с тем, указывают на возможность неязыкового (невербального) пути познания, при котором сам объект задаёт то или иное направление мысли. Таким образом, языковая картина мира в конечном итоге влияет на восприятие окружающего мира, на мировоззрение, но формирует эту языковую картину мира, с одной стороны, сам мир, а с другой стороны, независимая от языка концептуальная точка зрения на него.

Гипотеза Сепира-Уорфа, о которой было сказано выше, близка к вайсгерберианству, но все же основным источником его концепции были труды В. фон Гумбольдта о внутренней форме языка. Первым шагом к гипотезе лингвистической относительности стало указание на идиоэтническую специфику того или иного языка в области вербализации, т.е. в области, где разные языки по-разному ословливают мир в зависимости от национальной точки зрения на него. Вторым шагом к гипотезе стало утверждение, что любой язык направляет мышление его носителей по руслу, которое предопределяется мировидением, заключенным в языке народа-носителя.Этот шаг был сделан Э. Сепиром в работах 20 гг. В статье «Статус лингвистики как науки» он дал первую формулировку гипотезы лингвистической относительности: «Мы видим, слышим и вообще воспринимаем мир именно так, а не иначе, главным образом благодаря тому, что наш выбор при его интерпретации предопределяется языковыми привычками нашего общества» (3;261).

Бенджамин Ли Уорф дал гипотезе лингвистической относительности вторую формулировку. По его утверждению, «мы расчленяем природу в направлении, подсказанном нашим родным языком»(4;174). В более пространном виде она звучит так: «Мы расчленяем мир, организуем его в понятия и распределяем значения так, а не иначе, в основном потому, что мы – участники соглашения, предписывающего подобную систематизацию. Это соглашение имеет силу для определенного речевого коллектива и закреплено в системе моделей нашего языка» (3;175).

Как известно из истории лингвистической науки, в авторов данной гипотезы было направлено много критики, что естественно, так как сложно согласиться с их утверждением о том, что нам очень сложно освободиться от тирании нашего собственного языка. Тем не менее, по нашему мнению, в гипотезе лингвистической относительности есть доля рациональности, ведь язык на самом деле оказывает влияние на познавательную деятельность его носителей. Особенно ярко и заметно мы можем наблюдать это влияние в детстве. Так, например, ребенок-эскимос будет обращать внимание на разные виды снега вследствие того, что его заставляет это делать его родной язык, поскольку в нём имеются специальные лексемы для обозначения всех видов снега. А во многих других языках, как известно, подобные лексемы отсутствуют.

Ошибочность взглядов авторов гипотезы лингвистической относительности состояла не в том, что они утверждали руководящую роль языка при познании окружающего мира, а в том, что эту роль они преувеличивали. Выражались данные взгляды в том, что авторы гипотезы превратили язык в некий котёл, указывая на то, что интеллектуальная пища может «перевариваться» только в этом котле, а не за его пределами. Иными словами, познавательная деятельность человека может осуществляться и без помощи языка – в абстракции от языковых форм, при помощи которых предмет познания, наблюдения может быть в дальнейшем описан. Так, например, европейские дети могут узнать о разных видах снега из непосредственных наблюдений за ними, т.е. подобные знания возникают вне пределов языкового котла. Поэтому мы можем утверждать, что наряду с вербальным существует и невербальный путь познания, а это, в свою очередь, говорит о том, что власть языка над познавательной деятельностью человека не является тиранической.

Таким образом, выдвинутая более 60 лет назад, гипотеза лингвистической относительности до сих пор сохраняет статус гипотезы. Сторонники её часто утверждают, что она не нуждается ни в каких доказательствах, так как зафиксированное в ней утверждение является очевидным фактом. Противники гипотезы склонны полагать, что она не может быть ни доказана, ни опровергнута.

В последние годы языковая картина мира стала одной из наиболее актуальных тем отечественного языкознания. Современные представления о языковой картине мира характеризуются наличием большого количества дефиниций рассматриваемого термина. Практически каждый исследователь, касающийся этой проблемы, предлагает свое определение. Например: «Языковая картина мира – это отражение способа моделирования и структурирования действительности, характерного для конкретной лингвокультурной общности» (Моисеева 1998: 2); «Упрощенное и сокращенное отображение всей суммы представлений о мире внутри данной традиции» (Мифы народов мира 1982). В.Б. Касевич предлагает такую трактовку понятия языковой картины мира: «знания, закодированные оппозициями словаря и грамматики, это языковые знания, а их совокупность – языковая картина мира» (1996: 179). Для Ю.Н. Караулова языковая картина мира – это «отраженное в языке и выраженное с помощью языка упорядоченное представление об устройстве окружающей реальности» (Караулов 2009: 161). Иначе говоря, языковая картина мира – система, фиксирующая результаты работы сознания, но не самостоятельное пространство, так как «язык не может создавать отдельного от человеческого сознания мира, он сам по себе уже выражает человеческий мир как форму отражения объективного мира» (Колшанский 2005: 37). По мнению В. Н. Телии, языковая картина мира – это «неизбежный для мыслительно-языковой деятельности продукт сознания, который возникает в результате взаимодействия мышления, действительности и языка как средства выражения мыслей о мире в актах коммуникации» (Телия 1988: 189).

В данной выпускной квалификационной работе мы считаем целесообразным уделить особое внимание определению, предложенному Е.С. Яковлевой, которая предлагает под языковой картиной мира понимать «зафиксированную в языке и специфическую для данного языкового коллектива схему восприятия действительности. Таким образом, языковая картина мира – это своего рода мировидение через призму языка» (Яковлева 1996: 47). Эта дефиниция, по нашему мнению, отличается лаконичностью формы и емкостью содержания. В связи с интересующими нас проблемами следует отметить, что в паремиях национального языка как раз фиксируется схема восприятия действительности, специфическая для народа-носителя этого языка, его мировидение. При этом именно паремиологическая часть языковой картины мира (в отличие от языковой картины мира, запечатленной в лексике национального языка) «отличается большей консервативностью, «схематичностью», что позволяет передавать культурную информацию от поколения к поколению и обеспечивает преемственность и стабильность национальных представлений» (Алёшин 2012: 37).

Современное состояние проблемы изучения языковых картин мира озвучил в своих работах российский лингвист, академик РАН, профессор, доктор филологических наук Юрий Дереникович Апресян. Он отмечает, что каждый естественный язык отражает собственный способ восприятия и организации окружающего мира. Единая система взглядов, образованная из значений естественного языка, является обязательной для всех носителей этого языка и носит название языковой картины мира. Зачастую она отличается от «научной» картины мира, и в этом плане является «наивной», однако отраженные в ней наивные представления отнюдь не примитивны: зачастую они не менее интересны и сложны, нежели представления и понятия научной картины мира.

Академик Ю.Д. Апресян отмечает, что исследование языковой картины мира в настоящее время ведется в двух направлениях. Во-первых, исследуются отдельные характерные для данного языка концепты. Это, прежде всего, «стереотипы» языкового и более широкого культурного сознания (ср. типично русские концепты душа, тоска, судьба, задушевность, удаль, воля (вольная), поле (чистое), даль, авось). С другой стороны, это специфические коннотации неспецифических концептов, например, многократно описанная символика цветообозначений в разных культурах. Во-вторых, ведется поиск и реконструкция присущего языку цельного, хотя и «наивного», донаучного взгляда на мир. Акцент ставится именно на цельной языковой картине мира (Апресян 1995). На данном этапе развития лингвистической науки ученых интересует именно этот подход. В связи с этим Ю.Д.Апресян выдели следующие его положения:

1. Каждый естественный язык отражает определенный способ восприятия и организации (концептуализации) мира. Выражаемые в нем значения складываются в некую единую систему взглядов, своего рода коллективную философию, которая навязывается в качестве обязательной всем носителям языка. Когда-то грамматические значения противопоставлялись лексическим как подлежащие обязательному выражению, независимо от того, важны они для существа конкретного сообщения или нет. В последние десятилетия было обнаружено, что многие элементы лексических значений тоже выражаются в обязательном порядке .

2. Свойственный языку способ отражения взгляда на мир отчасти универсален, отчасти национально специфичен, поэтому носители разных языков могут видеть мир немного по-разному, через призму своих языков .

3. С другой стороны, тот или иной способ концептуализации действительности «наивен» в том смысле, что во многих существенных деталях отличается он от научной картины мира. При этом, как уже было сказано выше, наивные представления отнюдь не примитивны, а, напротив, сложны и интересны. Например, наивные представления о внутреннем мире человека отражают опыт интроспекции десятков поколений на протяжении многих тысячелетий и способны служить надёжным проводником в этот мир.

4. В наивной картине мира можно выделить наивную геометрию, наивную физику пространства и времени, наивную этику, наивную психологию и т. п. Так, из анализа пар слов типа хвалить и льстить , хвалить и хвалиться , обещать и сулить , смотреть и подсматривать , слушать и подслушивать , смеяться (над кем-л.) и глумиться , свидетель и соглядатай, любознательность и любопытство, распоряжаться и помыкать, предупредительный и подобострастный , гордиться и кичиться, критиковать и чернить , добиваться и домогаться , показывать (свою храбрость) и рисоваться (своей храбростью) , жаловаться и ябедничать и др. можно извлечь представление об основополагающих заповедях русской наивно-языковой этики. Некоторые из них: «нехорошо преследовать узкокорыстные цели» (домогаться, льстить, сулить); «нехорошо вторгаться в частную жизнь других людей» (подсматривать, подслушивать, соглядатай, любопытство); «нехорошо унижать достоинство других людей» (помыкать, глумиться); «нехорошо забывать о своих чести и достоинстве» (пресмыкаться, подобострастный); «нехорошо преувеличивать свои достоинства и чужие недостатки» (хвастаться, рисоваться, кичиться, чернить); «нехорошо рассказывать третьим лицам о том, что нам не нравится в поведении и поступках наших ближних» (ябедничать) и т. п. Очевидно, что все эти заповеди являются не более чем прописными истинами, но любопытно, что закреплены они в значениях слов . Здесь проявляется сверхзадача системной лексикографии, которая отражает воплощенную в данном языке наивную картину мира, занимаясь реконструкцией и лексикографическим описанием её фрагментов.

Таким образом, понятие языковой картины включает в себя идеи о том, что, во-первых, картина мира, предлагаемая языком, отличается от «научной» (в этой связи также можно употреблять термин «наивная картина мира»), и во-вторых, каждый отдельный язык рисует свою картину мира, которая изображает действительность иным образом. Одной из важнейших задач лингвистической семантики является реконструкция языковой картины мира. В соответствии с двумя названными составляющими этого понятия, в двух направлениях ведётся исследование языковой картины мира. С одной стороны, производится реконструкция цельной системы представлений о мире, заложенной в данном языке, независимо от того, является ли она для этого языка специфичной или универсальной. Производится реконструкция на основании системного семантического анализа лексики того или иного языка. С другой стороны, ведутся исследования в области характерных (лингвоспецифичных) для данного языка концептов, обладающих двумя свойствами: для данной культуры они являются «ключевыми» (т.е. дают «ключ» к её пониманию), но в то же время соответствующие слова проблематично переводятся на другие языки: переводной эквивалент либо вообще отсутствует, либо он в принципе имеется, но не содержит в себе конкретно тех компонентов значения, которые являются для данного слова специфичными. В отечественной семантике развивается направление, интегрирующее оба подхода. Целью подобного направления является воссоздание русской языковой картины мира на основании комплексного (лингвистического, культурологического, семиотического) анализа концептов русского языка, обладающих лингвоспецификой. Это отражено в работах Н.Д.Арутюновой, Ю.Д.Апресяна, Е.С.Яковлевой, А.Вежбицкой, А.А.Зализняк, И.Б.Левонтиной, Е.В.Рахилиной, Е.В.Урысон, А.Д.Шмелева и др.

Можно выделить три основные составляющие языковой картины мира (ЯКМ): лексическую картину мира, фразеологическую картину мира, пословичную картину мира, которая и является объектом нашего исследования (Иванова 2011: 273).

Как справедливо указывает Е.В. Иванова, к исследованию языковой картины мира можно подходить с различных позиций:

1. Можно ставить задачу описания фрагментов концептуализации мира, закрепленной в семантике языковых знаков, обращая при этом внимание как на национальную специфичность, так и на общие для многих народов характеристики восприятия мира.

2. Можно исследовать характерные в первую очередь для данного языкового социума концепты - ключевые концепты (Иванова 2011: 277).

В своем исследовании мы будем придерживаться первого подхода, т.к. ставим задачу описать фрагмент концептуализации мира, закрепленной в паремиях, обращая при этом внимание как на универсальные черты паремий русского и китайского языков, так и на национальную специфичность русских единиц относительно китайских аналогов.

Анализ широчайшего разнообразия языковых картин мира имеет огромное значение, особенно в современных условиях информатизации и глобализации, когда происходит стирание границ между странами, регионами, а современные информационные технологии достигли невиданных до сегодняшнего момента вершин. Изучение проблемы языковых картин мира приобретает особую актуальность в контексте диалога культур. Не только пословица или поговорка, но и отдельное слово аккумулирует в себе весь опыт и знания, полученные на протяжении развития человечества, а значит, отражает определенный фрагмент языковой картины мира. Когда мы говорим о культуре речи, мы также должны иметь в виду, что она не должна пониматься исключительно как соблюдение различных норм языка, но и как способность правильного подбора средств для выражения своих мыслей и правильной декодировки речи собеседника. Изучение языковой картины мира позволяет адекватно понять собеседника, корректно перевести и интерпретировать его речь, а это, как известно, немаловажно для решения задач перевода и общения.

Изучение языковой картины мира важно не только для лингвистики, но и для философии, психологии, социологии, этики, этнографии, культурологии, истории и других наук. Результаты познаний позволят глубже изучить человека, понять принципы и основы его деятельности, до того еще неизвестные, помогут открыть дорогу к еще неизведанным горизонтам человеческого сознания и бытия.

Языковая картина мира - это не зеркальное отражение мира, а всегда есть некоторая его интерпретация. Современные исследователи признают этот факт, утверждая, что язык отображает мир опосредованно, а не зеркально. Собственно говоря, существует столько языковых картин мира, сколько имеется языковых миров, на которые смотрит наблюдатель. В нашей выпускной квалификационной работе мы еще будем рассматривать паремиологическую картину мира, а пока перейдем к уточнению и разграничению понятий «менталитет» и «ментальность», так как в современной лингвистической традиции, где властвует антропоцентрическая парадигма, эти понятия встречаются очень часто.

В современной парадигме научного знания широко используется понятие «менталитет». Востребованность и актуальность этого термина можно объяснить многоаспектностью его содержательной стороны, позволяющей охарактеризовать духовность человека как синкретичный и многоуровневый феномен. И.Г. Дубов отмечал, что «понятие "менталитет" было введено в науку для интегральной характеристики людей, которые живут в условиях определенной национальной культуры, позволяющей описать своеобразие видения этими людьми мира вокруг них и объяснить специфику реагирования на него» . Осмысление феномена менталитета является комплексной проблемой, которая находится на стыке гуманитарных и социальных наук, таких, как история, философия, психология, этнолингвистика, социология, поэтому получила разработку в научных исследованиях различных разделов гуманитарного знания. Стоит отметить, что в настоящее время не существует конкретных, общепринятых методов описания и изучения менталитета. Такая «пластичность» дает исследователям новые возможности и преимущества.

Слово «mentаlité», связанное этимологически с позднелатинским многозначным корнем mens, одними из значений которого были «умственный», «образ мыслей», «склад ума», впервые употребил американский философ Р. Эммерсон в 1856 году , но активно его стали использовать после публикации работ французского психолога и этнографа Л. Леви-Брюля «Les fonctions mentаles dаns les sociétés inférieures» («Ментальные функции в низших обществах», 1910) и «Lа mentаlité рrimitive» («Первобытная ментальность, 1922) . Однако Р.А. Додонов утверждал, что уже всанскрите понятие mens присутствует, а также встречается в значении «духовный», «связанный с сознанием», «мыслительный» в Упанишадах .

Благодаря словообразовательным возможностям русского языка стало возможным появление двух новых понятий: «менталитет» и «ментальность». В некоторых работах эти термины употребляются как синонимы, взаимозаменяющие друг друга в рамках одной статьи или книги , но в большинстве работ отдается предпочтение лишь одному из этих понятий. Иногда предпринимаются попытки их разграничить, закрепив, например, за менталитетом значение «логические формы мировосприятия», а за ментальностью – «двуединство духовной сущности менталитета и разумной сущности духовности» или понятие «языковой менталитет» .

Энциклопедический словарь «Российская цивилизация: этнокультурные и духовные аспекты» дает следующее определение: «Менталитет – глубинный пласт общественного сознания, совокупность глубинных доминант и механизмов, психологических реакций и базовых представлений, характерных для разных общественных групп или этносов» . Менталитет как специфический уклад психологической жизни народа раскрывается через систему взглядов, оценок, норм и умонастроений, основывающихся на имеющихся в данном обществе знаниях и верованиях, задающих вместе с глубинными потребностями и архетипами коллективного бессознательного иерархию ценностей, а значит – и характерные для представителей данной общности убеждения, идеалы, склонности, интересы, отличающие указанную общность от других .

Менталитет и близкое ему понятие ментальность – две стороны одного явления: менталитет – совокупность устойчивых характеристик народа, а ментальность – конкретно-историческое качество менталитета, его историко-генетическая модификация, характеризующаяся изменчивостью, подвижностью и зависимостью от конкретных социально-исторических условий: «Менталитет представляет собой совокупность исторически конкретных ментальных форм (ментальностей). В отличие от идеологических форм культуры ее ментальные формы отличаются большей устойчивостью и большей долговременностью» .

Тема нашего исследования непосредственно соотносится с понятием «менталитет», поэтому далее мы и будем использовать этот термин.

Свое особое специфическое толкование термин «менталитет» получил с развитием психологии, лингвистики, логики и культурологии, причём в каждом отдельном научном направлении толкования различаются. В своей работе «Язык и ментальность» В.В. Колесов с целью выделения основных признаков понятия «менталитет» приводит формулировки, характерные для представителей различных гуманитарных наук: это «картина мира людей прошлого» – для историка Средневековья; «характерная для конкретной культуры специфика психической жизни людей» – для социального психолога, «система этнических представлений о приоритетах, нормах и моделях поведения в конкретных обстоятельствах, основанных на бессознательных комплексах» – для этнолога, «духовная оснащенность личности, включающая язык, ум, сознание» – для культуролога .

Все подходы к пониманию менталитета, по мнению исследователей, можно разделить на две большие группы: узкое понимание менталитета как совокупность мнений и представлений, свойственных той или иной группе, и широкое понимание менталитета как совокупность представлений, способов поведения и реакций . Менталитет включает в себя в широком понимании элементы обыденного сознания и теоретического содержания, и это сближает понятие «менталитет» с понятием «общественное, массовое сознание». Однако, как отмечает Е.В. Иванова, «в отличие от массового сознания менталитет обладает устойчивостью, ему присущи неизменные черты на протяжении длительного периода. Массовое сознание можно формировать, изменять в соответствии с идеологическими задачами. Именно устойчивость менталитета может препятствовать радикальному и глубокому изменению общественного сознания» . А.Я. Гуревич утверждал, что менталитет «в отличие от мировоззрения и массового сознания принадлежит социально-психологическому, а не идеологическому уровню» .

Узкое понимание менталитета как совокупности мнений и представлений ставит знак равенства между понятиями «менталитет» и «картина мира». По мнению В.В. Колесова, менталитет – это «наивная целостная картина мира в её ценностных ориентирах, которая существует длительное время и не зависит от конкретных экономических и политических условий» . Таким образом, понятия «менталитет» и «картина мира» можно назвать близкими, что объясняется выделением и изучением данных феноменов в рамках одной макролингвистической проблематики.

Однако для нашего исследования важно разграничить эти понятия, так как, если мы поставим знак равенства между менталитетом и концептуальной картиной мира, то мы неизбежно столкнемся с определенным парадоксом: основным свойством менталитета ученые считают стабильность и неизменность, настаивая на том, что «менталитет остается неизменным, даже при смене одной идеологии другой» , «но, даже претерпевая изменения в ходе истории, все же остается в основе своей постоянным, что позволяет идентифицировать культуру на всем ее историческом пути» ; тогда как концептуальная картина мира, по мнению В.А. Масловой, «постоянно меняется, поскольку познание мира человеком не свободно от ошибок и заблуждений» .

Существенным является выделение различных типов концептуальных картин мира: чувственной и рациональной, диалектической и метафизической, теоретической и эмпирической, естественнонаучной и религиозной. В современных работах этот факт объясняется зависимостью, которая возникает в сознании картины мира от «того способа, общего метода, которым она была получена» . Вместе с тем, часто выделяют национальную, групповую и индивидуальную концептуальные/когнитивные картины мира. Что касается менталитета, то под этим термином многие ученые понимают не только когнитивную сферу сознания, но и иерархию ценностей, доминирующие потребности, этнокультурные стереотипы, архетипы коллективного бессознательного, определенные представления человека о мире, сформировавшиеся на основании культурно-ценностных доминант. Это позволяет нам сделать предположение, что менталитет – это своего рода этнокультурное мышление, которым с необходимостью обладают все представители того или иного национально-лингвокультурного сообщества.

Таким образом, можно сказать, что менталитет не может быть групповым, личностным или наднациональным/межнациональным, в отличие от концептуальной картины мира. В контексте нашей выпускной квалификационной работы мы понимаем менталитет как когнитивную базу народа, которая выделяется из индивидуальных концептуальных картин мира как некоторая их часть, в равной мере присущая всем членам лингвокультурного сообщества и служащая основой устойчивой системы смыслов и представлений, укорененных в сознании и поведении многих поколений. Иначе говоря, менталитет является определенной частью концептуальной картины мира; в том случае, если речь идет об индивидуальной или групповой концептуальных картинах мира, менталитет является этнокультурной составляющей данной концептуальной картины мира. Менталитет, понимаемый в этом смысле, предстает как когнитивно-психологическая реальность, которая обнаруживается в мыслительной, познавательной деятельности народа, в его аксиологии, а также в его физическом и вербальном поведении. В рамках настоящей работы мы придерживаемся утверждения о том, что нет менталитета, как и языковой картины мира, существующего безотносительно к какому-либо народу, к какой-либо нации, в то время как концептуальная картина мира может быть представлена как логико-понятийная база, вне/наднациональная категория.

Разделение понятий «концептуальная картина мира» и «менталитет» не исключает их постоянного взаимодействия и взаимообогащения, ибо существуют области их пересечения и даже наложения друг на друга. Однако мы не проводим границы между понятиями «национальная концептуальная картина мира» и «менталитет», так как оба эти термина имеют один план содержания и обозначают национально-специфическое восприятие мира, которое для представителей конкретной нации является общим.

Исследователи, описывая концептуальную картину мира и менталитет, исходят из существования разноуровневых единиц, которые относятся к базовым, универсальным категориям сознания и культуры человека. Например, А.Я. Гуревич писал о таких определяющих категориях человеческого сознания, как время, пространство, причина, судьба, число и ряде других, которые причисляются им к космическим, и о социальных категориях, в частности, о богатстве, труде, праве. Эти категории находят отражение в первую очередь в языковой знаковой системе . Чаще всего единицами менталитета (концептуальной картины мира) называют концепт и бинарную оппозицию, состоящую из антонимичных концептов. В современной науке существует много разных классификаций концептов, но в нашей работе приоритетным для нас является противопоставление универсальный концепт – национально-специфический концепт.

Мы разделяем точку зрения Ю.Е. Прохорова, который говорит, что «"на самой глубине" любого концепта находится набор архетипических, наиболее общих и фундаментальных – изначальных понятий, логических связей, образных представлений и выработанных на их основе принципов, правил человеческого существования» , а также точку зрения исследователей, которые под архетипом понимают не только «коллективное бессознательное» К.Г. Юнга, но, вслед за Г.С Кнабе, – «некоторый фонд представлений, образованный на основе примитивно-архетипических связей (или в дополнение к ним) в сознании коллектива или личности, которые опираются на генетическую память и не соответствуют актуальному эмпирическому опыту или даже прямо противоречат ему» . Именно эта архетипическая составляющая концепта, его ядро, и является минимальной единицей менталитета, в отличие от концептуальной картины мира, основной единицей изучения которой является концепт во всем объеме своей структуры и содержания.

Таким образом, в современной науке выделяются два способа представления ментальных объектов: в форме нейронных процессов в мозгу и в символической форме , и именно символическая форма, по мнению Ю.Е. Прохорова, является единственно возможной для передачи ментальных объектов от одного к другому. Менталитет может быть реализован посредством различных кодовых систем, более того, «содержательное единство (описывается один и тот же объект – мир, с точки зрения одного и того же субъекта – человека) означает возможность достаточно простого перехода от одного кода к другому» , однако именно языковые знаки выступают наиболее универсальным средством доступа к единой информационной базе человека, а способы языкового закрепления концепта в этом случае могут рассматриваться в качестве его знаковой формы.

В связи с интересующими нас проблемами необходимо также обратить внимание на термины «концепт» и «концептосфера», непосредственно связанные с проблемой языковой картины мира.

Термин «концепт» стал активно употребляться в российской лингвистической традиции с начала 90-х годов. Лингвокультурологическое наполнение этой лексемы продолжила статья академика Д.С. Лихачева «Концептосфера русского языка».

Концепт – явление того же порядка, что и значение слова, однако рассматриваемое в несколько иной системе связей: значение – в системе языка, понятие – в системе логических отношений и форм, исследуемых как в лингвистике, так и в логике.

С.А. Алексеев дает концепту такое определение: «концепты – это индивидуальные представления, которым в некоторых чертах и признаках дается общая значимость. Концепт есть мысленное образование, которое замещает нам в процессе мысли неопределенное множество предметов одного и того же рода. Концепт есть образование ума» .

Д.С. Лихачев в работе «Концептосфера русского языка» говорит о том, что концепт является результатом столкновения словарного значения слова с личным народным опытом человека. «Рассматривая, как воспринимается слово, значение и концепт, мы не должны исключать человека…, потенции концепта тем шире и богаче, чем шире и богаче культурный опыт человека…, и чем меньше культурный опыт человека, тем беднее не только его язык, но и его «концептосфера», – пишет Д.С.Лихачев .

Концепт – термин, служащий объяснению ментальных единиц или психических ресурсов нашего сознания и информационной структуры, отражающей опыт и знания человека. Это своего рода оперативная содержательная единица памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга, всей картины мира в целом, которая отражена в человеческой психике. Концепт возникает в процессе построения информационной карты об объекте, его свойствах. Причем следует учитывать, что информация может включать в себя не только сведения об объективном положении дел в мире, но и сведения о воображаемых мирах, а также возможном положении дел в этих мирах. Как правило, это сведения о том, что отдельный индивид знает, думает, предполагает, воображает об объектах реального или воображаемого мира.

Концепты, по мнению Ю.С. Степанова, формируются в результате своеобразного членения языковой картины мира на некие микромиры, соответствующие всем возможным ситуациям, известным человеку и поэтому называемым возможными мирами. Это особые ментальные образования, представляющие форму существования культуры .

Главным в концепте является многомерность и целостность смысла, существующая в непрерывном культурно-историческом пространстве, а потому располагающая к культурной передачи из одной предметной области в другую. Это позволяет определить концепт как основной способ культурной трансляции. Концепт, реализуясь в языке, играет роль посредника между культурой и человеком. А язык является той средой, в которой происходит понятийная репрезентация общекультурных концептов.

Так как концепт является многомерным ментальным образованием, то он имеет три важнейших компонента – образное, понятийное и ценностное.

Концепт, как справедливо замечает Д.С.Лихачев, «не непосредственно возникает из значения слова, а является результатом столкновения словарного значения слова с личным и народным опытом. Потенции концепта тем шире и богаче, чем шире и богаче культурный опыт человека». Признавая, что концептосфера языка, создаваемая писателями и фольклором, исключительно богата, мы рассматриваем национальный язык не в качестве «как бы «заместителя» культуры», а как исключительный культурно-ментальный феномен, представляющий собой духовную, одушевленную ипостась .

Под термином «концептосфера» мы понимаем совокупность концептов, объединённых на основании того или иного признака. Так, например, в ценностной картине мира по тематическому признаку могут быть выделены религиозная, этическая, юридическая и прочие концептосферы.

Исследуя концептосферу того или иного национального языка, мы можем судить о культуре нации, его нравственных законах, этических традициях, об отношении к другим народам, о духовных запросах, о веротерпимости, о понятиях правды и истины, чести и бесчестии, о материальных и духовных ценностях, о жизни и смерти. Концептосфера – тот комплекс важнейших концептов, призванный формировать личность с определенной ценностной ориентацией, с определенным мировоззрением, определенной языковой и речевой компетенцией.

Таким образом, мы рассмотрели основные историко-философские аспекты развития понятия «языковая картина мира», определив, что теоретическую основу рассматриваемой предметной области заложил немецкий языковед Вильгельм фон Гумбольдт в своей работе «О внутренней форме языка». Теорию языковой картины мира заложил немецкий ученый Лео Вайсгербер, опираясь в своих работах на исследования Гумбольдта. Им же и было впервые введено понятие «языковая картина мира». Несмотря на все заслуги Вайсгербера, современные ученые всё же не согласны с его идеей о том, что власть родного языка над человеком непреодолима (хотя и не отрицают, что языковая картина мира накладывает серьёзный отпечаток на отдельного человека). Гипотеза Сепира-Уорфа, или гипотеза лингвистической относительности, в своё время стала фундаментальным камнем изучения проблемы языковой картины мира. Гипотеза гласит, что процессы мышления и восприятия окружающего мира обусловлены этноспецифической структурой языка. Также она утверждает, что системы понятий, а, соответственно, и существенные особенности мышления человека определяются тем конкретным языком, носителем которого этот человек является.

Мы разграничили понятия «менталитет» и «ментальность», определив, что менталитет – совокупность устойчивых характеристик народа, а ментальность – конкретно-историческое качество менталитета, его историко-генетическая модификация, характеризующаяся изменчивостью, подвижностью и зависимостью от конкретных социально-исторических условий: «Менталитет представляет собой совокупность исторически конкретных ментальных форм (ментальностей). В отличие от идеологических форм культуры ее ментальные формы отличаются большей устойчивостью и большей долговременностью» .

Современная лингвистика оперирует множеством терминов, и такие термины, как «концепт» и «концептосфера» являются важнейшими понятиями когнитивной лингвистики. Термин «концепт» служит объяснению ментальных или психических ресурсов нашего сознания; это содержательная сторона словесного знака, за которой стоит понятие, закреплённое в общественном опыте народа, а также относящееся к умственной, духовной или материальной сфере существования человека. Понятие, закреплённое в концепте, имеет в жизни народа исторические корни, оно осмысляется социально и субъективно и, посредством такого осмысления, соотносится с другими, связанными с ним или, во многих случаях, ему противопоставляемыми, понятиями. Концептосфера, в свою очередь, является упорядоченной совокупностью концептов народа, своего рода информационной базой мышления.

II. Языковая картина мира Каждый язык имеет собственную языковую картину мира, в соответствии с которой носитель языка организует содержание высказывания. Именно так проявляется специфически человеческое восприятие мира, зафиксированное в языке.
Язык – важнейший способ формирования знаний человека о мире. Отображая в процессе деятельности объективный мир, человек фиксирует результаты познания в словах. Совокупность этих знаний, запечатленных в языковой форме, и представляет то, что принято называть «языковой картиной мира». «Если мир – это человек и среда в их взаимодействии, то картина мира – результат переработки информации о среде и человеке».

В рамках антропоцентрического научного подхода языковая картина представлена в виде системы образов, заключающих в себе окружающую действительность.
Картина мира может быть представлена с помощью пространственных, временных, количественных, этнических и других параметров. На ее формирование огромное влияние оказывают традиции, язык, природа, воспитание, образование и многие социальные факторы.

Своеобразие национального опыта определяет особенности картины мира различных народов. В силу специфики языка, в свою очередь, формируется определенная языковая картина мира, через призму которой человек воспринимает мир. Концепты – составляющие языковой картины мира, через анализ которых можно выявить некоторые особенности национального мировидения

ЯЗЫКОВАЯ КАРТИНА МИРА

ЯЗЫКОВАЯ КАРТИНА МИРА, исторически сложившаяся в обыденном сознании данного языкового коллектива и отраженная в языке совокупность представлений о мире, определенный способ концептуализации действительности. Понятие языковой картины мира восходит к идеям В. фон Гумбольдта и неогумбольдтианцев (Вайсгербер и др.) о внутренней форме языка , с одной стороны, и к идеям американской этнолингвистики, в частности так называемой гипотезе лингвистической относительности Сепира – Уорфа, – с другой.

Современные представления о языковой картине мира в изложении акад. Ю.Д.Апресяна выглядят следующим образом.

Реконструкция языковой картины мира составляет одну из важнейших задач современной лингвистической семантики. Исследование языковой картины мира ведется в двух направлениях, в соответствии с названными двумя составляющими этого понятия. С одной стороны, на основании системного семантического анализа лексики определенного языка производится реконструкция цельной системы представлений, отраженной в данном языке, безотносительно к тому, является она специфичной для данного языка или универсальной, отражающей «наивный» взгляд на мир в противоположность «научному». С другой стороны, исследуются отдельные характерные для данного языка (= лингвоспецифичные) концепты, обладающие двумя свойствами: они являются «ключевыми» для данной культуры (в том смысле, что дают «ключ» к ее пониманию) и одновременно соответствующие слова плохо переводятся на другие языки: переводной эквивалент либо вообще отсутствует (как, например, для русских слов тоска , надрыв , авось , удаль , воля , неприкаянный , задушевность , совестно , обидно , неудобно ), либо такой эквивалент в принципе имеется, но он не содержит именно тех компонентов значения, которые являются для данного слова специфичными (таковы, например, русские слова душа , судьба , счастье , справедливость , пошлость , разлука , обида , жалость , утро , собираться , добираться , как бы ). В последние годы в отечественной семантике развивается направление, интегрирующее оба подхода; его целью является воссоздание русской языковой картины мира на основании комплексного (лингвистического, культурологического, семиотического) анализа лингвоспецифических концептов русского языка в межкультурной перспективе (работы Ю.Д.Апресяна, Н.Д.Арутюновой, А.Вежбицкой, Анны А.Зализняк, И.Б.Левонтиной, Е.В.Рахилиной, Е.В.Урысон, А.Д.Шмелева, Е.С.Яковлевой и др.).

Воротников Ю. Л. «Языковая картина мира»: трактовка понятия

Постановка проблемы . Языковая картина мира становится в последние годы одной из наиболее «модных» тем отечественного языкознания. И в то же время, как это часто бывает с получившими широкое распространение обозначениями, до сих пор не существует достаточно четкого представления, какой именно смысл вкладывается в это понятие пишущими и как, собственно, следовало бы истолковывать его читающим?

Можно, конечно, утверждать, что понятие языковая картина мира относится к числу тех «широких» понятий, обоснование применения которых не является обязательным, а еще точнее - является само собой разумеющимся. Ведь немного найдется таких исследователей, которые начинали бы свою работу в области, например, морфологии определением своего понимания сущности языка, хотя вполне понятно, что употреблять слово «язык» по ходу изложения им придется неоднократно. Более того, если их спросить, что такое язык, многие не сразу смогут на этот вопрос ответить. Причем качество данной конкретной работы совершенно не обязательно будет напрямую связано со способностью ее автора истолковать смысл употребляемых понятий.

Однако, относя понятие «языковая картина мира» к числу таких исходных понятий лингвистики, как «язык», «речь», «слово» и им подобных, следует иметь в виду одно существенное обстоятельство. Все перечисленные понятия можно употреблять в качестве до определенной степени «само собой разумеющихся», в некотором смысле «априорных», потому что им посвящена огромная литература, они как бы отшлифованы употреблением великих авторитетов, сломавших немало копий в спорах об их сущности. Именно поэтому часто достаточно бывает не давать своего определения такого понятия, а просто сослаться на одно из авторитетных его определений.

Некоторое равнодушие или, если угодно, хладнокровие лингвистов к этой стороне вопроса должно иметь и, конечно, имеет свое рациональное объяснение. Одно из них сводится к следующему. Выражение «языковая картина мира» по сути своей до сего дня не терминологично, оно употребляется как пусть и удачная, но все же метафора, а давать определения метафорическому выражению - это, вообще-то говоря, дело неблагодарное. В той же области, где слово «картина» употребляется терминологически (а именно в искусствознании), отношение к нему, конечно, совсем иное и баталии вокруг его понятийного содержания могут быть не менее жаркими, чем вокруг содержания термина «слово» в языкознании.

И все же сам факт обостренного интереса языковедов к проблемам, так или иначе связываемым с картиной мира, свидетельствует о том, что этим выражением обозначается нечто относящееся к основам, определяющее сущность языка, а точнее - воспринимаемое как определяющее его сущность «сейчас», т. е. на современном этапе развития науки о языке (возможно, впрочем, что и «здесь», т. е. в науке «западного» ареала в широком понимании этого слова).

То, что в сознание лингвистов постепенно (и до определенной степени неосознанно) входит некий новый архетип, предопределяющий направление всей совокупности языковедческих штудий, кажется достаточно очевидным. Можно, перефразируя название одной из статей Мартина Хайдеггера, сказать, что для науки о языке наступило «время языковой картины мира». А если еще больше конкретизировать характеристику момента, то и время углубленного рефлектирования по поводу содержания самого понятия «языковая картина мира», на наш взгляд, уже пришло.

Позиция М. Хайдеггера . Выражение «языковая картина мира» говорит о том, что могут существовать и другие способы его картинного представления, а в основе всех этих способов лежит сама возможность представления мира как картины. «Представить мир как картину» - что, собственно, это значит? Что в этом выражении есть мир, что есть картина и кто осуществляет представление мира в виде картины? Ответы на все эти вопросы попытался дать Мартин Хайдеггер в своей статье «Время картины мира», опубликованной впервые в 1950 г. Основу этой статьи составил доклад «Обоснование новоевропейской картины мира метафизикой», прочитанный философом еще в 1938 г. Мысли Хайдеггера, высказанные в этом докладе, значительно опередили последующие дискуссии в науковедении о существе общенаучной картины мира и нисколько не утратили своей значимости и в наше время.

По Хайдеггеру, в выражении «картина мира» мир выступает «как обозначение сущего в целом» . Причем это имя «не ограничено космосом, природой. К миру относится и история. И все-таки даже природа, история и обе они вместе в их подспудном и агрессивном взаимопроникновении не исчерпывают мира. Под этим словом подразумевается и основа мира независимо от того, как мыслится ее отношение к миру» .

Картина мира - это не просто изображение мира, не нечто срисованное: «Картина мира, сущностно понятая, означает таким образом не картину, изображающую мир, а мир, понятый в смысле такой картины» . По Хайдеггеру, «Где мир становится картиной, там к сущему в целом приступают как к тому, на что человек нацелен и что он поэтому соответственно хочет преподнести себе, иметь перед собой и тем самым в решительном смысле представить перед собой» , причем представить его во всем, что ему присуще и его составляет, как систему.

Задавая вопрос, каждая ли эпоха истории имеет собственную картину мира и каждый раз озабочена построением своей картины мира, Хайдеггер отвечает на него отрицательно. Картина мира возможна только там и тогда, где и когда бытие сущего «ищут и находят в представленности сущего» . Поскольку такое истолкование сущего невозможно, ни для средневековья, ни для античности, постольку и невозможно говорить о средневековой и античной картине мира. Превращение мира в картину - это отличительная черта Нового времени, новоевропейского взгляда на мир. Причем, и это очень важно, «превращение мира в картину есть тот же самый процесс, что превращение человека внутри сущего в subiectum» .

И др.) о внутренней форме языка, а с другой стороны - к идеям американской этнолингвистики , в частности, так называемой гипотезе лингвистической относительности Сепира-Уорфа.

Понятие «языковая картина мира» было введено в научную терминологическую систему Л. Вайсгербером. Основными характеристиками языковой картины мира, которыми её наделяет автор, являются следующие:

Современный статус

В последние годы языковая картина мира стала одной из наиболее актуальных тем отечественного языкознания .

Языковую картину мира определяют следующим образом:

Утверждается, что совокупность представлений о мире, заключенных в значении разных слов и выражений данного языка, складывается в некую единую систему взглядов, или предписаний (например, хорошо, если другие люди знают, что человек чувствует ), и навязывается в качестве обязательной всем носителям языка, потому что представления, формирующие картину мира, входят в значения слов в неявном виде. Пользуясь словами, содержащими неявные смыслы, человек, сам того не замечая, принимает и заключённый в них взгляд на мир. Напротив, те смысловые компоненты, которые входят в значение слов и выражений в форме непосредственных утверждений, могут быть предметом спора между разными носителями языка и тем самым не входят в тот общий фонд представлений, который формирует языковую картину мира. Так, из русской пословицы Любовь зла, полюбишь и козла нельзя сделать никаких выводов о месте любви в русской языковой картине мира: можно говорить лишь о том, что козёл предстает в ней как малосимпатичное существо .

Согласно О. А. Корнилову, в современной лингвистике можно выделить два подхода к языковой картине мира: «объективистский» и «субъективистский» . Первый из них предполагает, что при образовании картины мира язык выступает не демиургом этой картины, а лишь формой выражения понятийного (мыслительно-абстрактного) содержания, добытого человеком в процессе своей деятельности (теории и практики) . Таким образом, языковая картина мира «привязывается» к объективному миру через постулирование её стремления максимально точно, адекватно отразить объективную реальность.

Согласно второму, «субъективистскому» подходу, языковая картина мира - это отражённый в языке вторичный мир, являющийся результатом преломления в человеческом сознании объективного мира. Обыденный язык творит языковую картину мира, в которой отражаются и фиксируются не только знания о мире, но и заблуждения, ощущения относительно мира, его оценки , фантазии и мечты о мире. Такое понимание сущности языковой картины мира не требует от неё объективности .

По мнению В. Н. Телия, языковая картина мира - это неизбежный для мыслительно-языковой деятельности продукт созна­ния, возникающий в результате взаимодействия мышления, действи­тельности и языка как средства выражения мыслей о мире в актах коммуникации. Метафора является одним из наиболее продуктивных средств формирования вторичных наименований в создании языковой картины мира .

Отмечается, что языковая картина мира отражает состояния восприятия действительности, сложившиеся в прошлые периоды развития языка в обществе . Вместе с тем языковая картина мира изменяется со временем, и её изменения - это отражение изменяющегося мира, появление новых реалий, а не стремление к идентичности с научной картиной мира .

Типология языковых картин мира

Языковая картина мира вообще является абстракцией . Реально существуют и могут анализироваться лишь языковые картины мира конкретных национальных языков - национальные языковые картины мира .

Результатом отражения объективного мира обыденным (языковым) сознанием отдельного человека является индивидуальная национальная картина мира. Также общенациональной языковой картине мира противопоставляются языковые картины мира, ограниченные социальной сферой - территориально (диалекты , говоры) и профессионально (подъязыки наук и ремесел) .

См. также

Литература

• Апресян Ю. Д. Образ человека по данным языка // Избранные труды, т.2. - М ., 1995.
• Гвоздева А. А. Языковая картина мира: лингвокультурологические и гендерные особенности (на материале художественных произведений русскоязычных и англоязычных авторов) . - Краснодар, 2004.
• Зализняк Анна А., Левонтина И. Б., Шмелев А. Д. Ключевые идеи русской языковой картины мира. - М .: Языки славянской культуры, 2005.
• Колшанский Г. В. Объективная картина мира в познании и языке. - М .: Наука, 1990. - 103 с.
• Корнилов О. А. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов . - М., 2002.
• Новикова Н. С., Черемисина Н. В. Многомирие в реалии и общая типология языковых картин мира // Филологические науки. - 2000. - № 1. - С. 40-49.
• Попова З. Д., Стернин И. А. Очерки по когнитивной лингвистике. - Воронеж: Истоки, 2001.
• Сукаленко Н. И. Отражение обыденного сознания в образной языковой картине мира. - Киев: Наукова думка, 1992. - 164 с.
• Телия В. Н. Метафоризация и её роль в создании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. - М ., 1988.
• Чулкина Н. Л. Мир повседневности в языковом сознании русских: Лингвокультурологическое описание. Изд.3, стереот. - М ., 2009. - 256 с. - ISBN 978-5-397-00643-9
• Яковлева Е. С. Фрагменты русской языковой картины мира. (Модели пространства, времени и восприятия). - М ., 1994.

Примечания

Ссылки

• Языковая картина мира // Онлайн-энциклопедия «Кругосвет»
• Анна Зализняк, Ирина Левонтина, Алексей Шмелев. Ключевые идеи русской языковой картины мира
• Воротников Ю. Л. «Языковая картина мира»: трактовка понятия
• Содержание понятия языковая картина мира в лингвистике
• В. Н. Телия Метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира
• Ольга Андреева. Картина мира, нарисованная языком // Русский репортёр, № 44 (74), 20 ноября 2008 г.
• Л. М. Бондарева. К проблеме языковой картины мира в немецкой лингвистике
• А. Б. Михалев. Слои языковой картины мира

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Языковая картина мира" в других словарях:

ЯЗЫКОВАЯ КАРТИНА МИРА - ЯЗЫКОВАЯ КАРТИНА МИРА. Совокупность знаний об окружающем человека мире, запечатленных в языковой форме. Отраженные в языке представления данного языкового коллектива о строении, элементах и процессах действительности. Картина мира как центральное …

языковая картина мира - Внутренняя форма языка (Куликова И.С., Салмина Д.В., 2002). В свою очередь, внутренняя форма языка трактуется как специфический для каждого языка способ отражения и представления в языке действительности, языковое мировидение (В. Гумбольдт). В… … Словарь лингвистических терминов Т.В. Жеребило

Языковая картина мира - Особенности членения и категоризации внешнего мира, закрепленные в языке, которые оказывают влияние на носителя языка в процессе познания и освоения этого мира. Влияние родного языка на познание мира отмечено еще В. фон Гумбольдтом, считавшим,… … Словарь социолингвистических терминов

Языковая картина мира - – см. Языковая личность … Стилистический энциклопедический словарь русского языка

КАРТИНА МИРА - КАРТИНА МИРА. 1. Совокупность знаний и мнений субъекта относительно реальной или мыслимой действительности. 2. Отраженные в языковых формах и категориях, текстах концепты, мнения, суждения, представления народа, говорящего на данном языке, о… … Новый словарь методических терминов и понятий (теория и практика обучения языкам)

Эта статья должна быть полностью переписана. На странице обсуждения могут быть пояснения … Википедия

Языковая личность - (англ. linguistic personality) когнитивно коммуникативный инвариант, обобщенный образ носителя культурно языковых и коммуникативно деятельностных ценностей, знаний, установок и форм поведения. Предпосылки понятия Я. л. заложены идеями Л.… … Психология общения. Энциклопедический словарь

New World Translation of the Holy Scriptures Автор: «Всё Писание вдохновлено Богом» (2 Тимофею 3:16) Язык оригинала: древнееврейский, арамейский и древне … Википедия

Анна Андреевна Зализняк Анна Зализняк (2007 г.) Страна … Википедия

ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ МЕТОДИКИ - аббревиатура, абзац, автоматическая обработка текста, автоматический перевод, автономная речь, адаптация речевая, адаптация текста, адресант, адресат, азбука, акт речевой, активная грамматика, активная лексика, активная речь, активное владение… … Новый словарь методических терминов и понятий (теория и практика обучения языкам)