В начале нынешнего столетия в одном из губернских городов проживал некто Н., отставной чиновник довольно пожилых лет, человек добрый и истинно благочестивый. Он был очень дружен с В., сотоварищем своего детства и сослуживцем, одинаковых с ним лет и одних воззрений на вещи. Когда умер В., товарищ его усердно молился Богу об упокоении своего друга, причем время от времени раздавал милостыню за спасение его души. Часто он думал о загробной участи друга.

В сороковой день после кончины В. друг его, сидя в своей комнате, услышал скрип дверей. Приподняв глаза, видит входящего в комнату умершего своего друга В. «Благодарю тебя, друг, – сказал тихим голосом явившийся, – за твои усердные обо мне молитвы и за милостыни, которые много помогли мне. По милости Божией, я избавлен от ада: обитель моя покойна». С ужасом и изумлением слушал Н. чудного пришельца, не смея его прерывать. «Прости, друг, до свидания в вечности, – промолвил явившийся – уповаю, что скоро мы свидимся, будем обитать вместе, а пока потрудись еще для вечного своего спасения», – и с этими словами скрылся за дверью.

Набожный Н. усилил свои благочестивые подвиги, предоставив все житейские попечения старшим своим детям. Спустя два года после своего видения он, коленопреклоненный, на молитве тихо и мирно скончался («Душеполезное чтение», 1868 г., ч. I).

В одном селе жила почтенная чета: старик, заштатный священник, отец Г., и старушка, жена его. Жили они очень долго на свете и, как говорится, душа в душу. Отец Г. приобрел своею жизнью уважение у многих в окрестности. Это был человек доброго старого времени, хлебосол, приветливый и ласковый со всяким, а главное, благочестивый и добрый. Но всему бывает на свете конец: отец Г. занемог, слег в пост ль, и, напутствованный христианскими таинствами, тихо и мирно перешел в вечность, оставив горько оплакивавшую спутницу его жизни. Минул год после его смерти. Старушка, жена его, накануне годичного о нем поминовения, после разных хлопот, легла немножко отдохнуть. И вот, видит во сне покойного мужа. С радостью бросилась она к нему и начала его расспрашивать: что с ним и где он теперь находится? Покойник отвечал: «Хотя я и не обязан с тобою говорить, но так как при жизни не было у меня от тебя никаких тайн, то скажу, что, по милости Божией, я не в аду; скоро и ты последуешь за мною, готовься к смерти через три недели после этого дня».

Покойник медленно удалился, как бы не желая с нею расстаться, а старушка, проснувшись, радостно стала всем рассказывать о своем свидании с покойным мужем. И, действительно, ровно через три недели она мирно скончалась. («Душеполезное чтение», 1868 г., ч I).

В конце прошлого столетия помещик 3., человек еще не старый, обремененный многочисленным семейством и имевший при этом довольно ограниченное состояние, служил для семьи своей единственной опорой.

Но вот, однажды, 3. серьезно заболел и, видимо, начал приближаться к смерти, врачи отказались лечить. Убитая горем жена оплакивала больного мужа, как умершего, представляя себе безвыходное положение с кучею малолетних детей. Видя все это, безнадежный больной начал мысленно просить Бога продлить ему жизнь, пока он пристроит своих старших сыновей и, таким образов оставит на их попечение свою семью. После этой молитвы он уснул и проспал довольно долго. Проснувшись, немедленно зовет к себе жену и радостно сообщает ей, что видел во сне архипастыря белгородского Иосифа Горленко, которого помнил еще в живых. Архипастырь в сонном видении сказал ему, что по Милосердию Божию, ради невинных малюток, дается ему еще двадцать лет жизни. Но через 20 лет, ровно в этот день Господь призовет его к себе.

Рассказав свое сновидение, больной попросил жену все это со слов его записать в молитвенник, что и было исполнено, и безнадежный дотоле больной 3. начал, к удивлению семьи и лечивших его врачей, быстро поправляться и вскоре совсем выздоровел.

Ровно через 20 лет, в назначенный день, 3. почил вечным сном на руках своих сыновей и дочерей, уже пристроенных и обеспеченных, с благодарной молитвой на устах.

Молитвенник его с записью доселе хранится у его потомков, как фамильная редкость («Душеполезное чтение», 1868 г., ч. 1-3).

Доктор Камилль Вортман из Университета Дьюка исследует данный феномен в рамках психологической помощи людям, утратившим близкого человека. «Скорбящие родственники, несмотря на душевное облегчение, которое приносят им контакты с умершими, боятся обсуждать подобного рода опыт с кем-либо, т.к. они уверены, что их сочтут ненормальными. Поэтому из-за недостатка информации общество не верит в потусторонние коммуникации».

На основе своего исследования Вортман убедилась, что около 60% людей, потерявших супруга/супругу, родителя или ребёнка, чувствуют их присутствие, а 40% людей вступают с ними в контакт.

В 1995 году доктор Аллан Боткин разработал терапию «направленная коммуникации с потусторонним миром». Одна из его пациенток в ходе подобной коммуникации узнала новую информацию о своём погибшем друге, что свидетельствует о том, что общение не было иллюзией.

Джулия Моссбридж потеряла своего друга Джоша, когда они учились в колледже. Джулия уговорила его пойти на танцы, хотя у Джоша были совсем другие планы. По дороге на вечеринку он попал в автомобильную аварию и погиб. С тех пор Джулию не покидало чувство вины.

Метод Боткина заключался в том, чтобы имитировать быстрые движения глаз, подобные тем, что происходят у человека во время фазы быстрого сна. Люди видят сны именно в этой фазе. Одновременно врач помогал пациентке сосредоточиться на основных эмоциях, связанных с её утратой.

Вот как Джулия Моссбридж описала то, что с ней произошло во время сеанса терапии: «Я увидела Джоша входящим в дверь. Мой друг со свойственным ему юношеским задором пришёл в восторг, когда увидел меня. Я также испытала огромную радость от того, что снова вижу его, но в то же время я не могла понять – действительно ли всё это происходит взаправду. Он сказал, что ни в чём меня не винит, и я поверила ему. Затем я увидела, как Джош играет с собакой. Я не знала, чья это собака. Мы попрощались, и я открыла глаза, улыбаясь. Позже мне стало известно, что у сестры Джоша умерла собака той самой породы, с которой играл мой друг. Я по-прежнему не уверена в реальности произошедшего. Единственное, что я знаю наверняка – мне удалось избавиться от навязчивых образов в голове, где я зову его или вижу его кончину в автоаварии.

«Неважно, верит ли пациент в подобные вещи или нет, – считает Боткин, – в любом случае они могут оказать положительный эффект».

Супруги Джуди и Билл Гуггенхайм давно исследуют «посмертную коммуникацию». С 1988 года они интервьюировали порядка 2 тысяч человек, общавшихся с мёртвыми, из всех 50 штатов Америки и 10 провинций Канады.

Сам Билл никогда не верил в общение с потусторонним миром, пока лично не испытал это на себе. Он убеждён, что слышал, как его погибший отец говорил с ним. Вот что Билл поведал в своём интервью на Afterlife TV.

Гуггенхайм был у себя дома, когда неожиданно раздался голос: «Выйди наружу и проверь бассейн». Билл вышел и обнаружил ворота, огораживающие бассейн, приоткрытыми. Он подошёл, чтобы закрыть их и увидел плавающее в бассейне тело своего двухлетнего сына.

К счастью, отец подоспел вовремя, и мальчика удалось спасти. Гуггенхайм утверждал, что просто не мог слышать всплеск воды из дома и был уверен, что его сын находился в то время в ванной комнате. Каким-то мистическим образом ребёнку удалось выйти из дома, несмотря на то, что дверные ручки были снабжены предохранителями от детей.

Тот же голос, который помог спасти малыша Билла, призвал мужчину провести собственное исследование на тему общения с мёртвыми и написать книгу. Гуггенхайм был уверен, что никто не поверит обычному брокеру, не имеющему никаких научных степеней. В итоге на свет вышла их совместная с женой работа – книга «Послания с того света».

В 1944 году Бернард Аккерман собрал в своей книге «Сто случаев жизни после смерти» многочисленные истории людей, общавшихся с умершими. Аккерман не утверждает, что все описанные им случаи являются подлинными – он предоставляет читателям самим решить это.

В одной из историй речь шла о молодом человеке по имени Роберт МакКензи. МакКензи был спасён от голодной смерти на улице владельцем механической фабрики в Глазго, который дал ему работу. Имя этого человека не раскрывается, но именно он описал произошедший случай.

Однажды ночью фабриканту приснилось, что он сидит в своём кабинете, и туда входит МакКензи. Между ними произошёл следующий разговор (со слов фабриканта):

«– Что случилось, Роберт? – спросил я немного сердито. - Неужели ты не видишь, что я занят?
– Да, сэр, – ответил он. – Но я должен с вами поговорить.
– О чём? – спросил я. – Что же такое важное ты мне хочешь рассказать?
– Я хочу предупредить вас, сэр, что меня обвиняют в том, чего я не совершал. Я хочу, чтобы вы знали это и смогли простить меня за то, в чём меня обвиняют, потому как я невиновен.
– Но как я могу простить тебя, если ты не говоришь мне, в чём тебя обвиняют? – спросил я.
– Вы скоро узнаете, – ответил он. Я никогда не забуду его выразительный тон на шотландском диалекте, которым он произнёс эту последнюю фразу».

Когда он проснулся, то жена сообщила ему, что МакКензи покончил с собой. Однако фабрикант знал – это было не самоубийство.
Как оказалось, МакКензи действительно не сводил счёты с жизнью. Он спутал бутылку виски с бутылкой, содержащей ядовитое вещество для морения древесины.

Я больше не любила утро. Не любила просыпаться, впрягаться в длинную череду рутинных дел. Мне стало безразлично: светит ли солнце, идёт ли дождь. Каждый новый день, как и вчерашний, как и завтрашний стали мне не нужны - в них уже не было, и не будет тебя.Я спрашивала пустоту:«Зачем та пошёл в тот вечер в магазин?» Но не получала ответа. Пустота молчала...

Обошлись бы без чая. И ты был бы жив...Конечно, мы не могли знать,что возле магазина пьяные отморозки устроят драку. Ты не стал вмешиваться, но у одного из них был травматический пистолет, и он выстрелил.Не в тебя. Ты просто оказался на линии огня....Мне всё равно, какой срок получил тот урод.Тебя больше не было рядом. Днём не было...А вот ночью...

Всё изменилось, когда прошло сорок дней с того вечера.В тот первый твой приход ко мне ты сказал, что совсем не обиделся, что я не пришла на твои похороны. Ты ведь знал,что нам не зачем прощаться,мы скоро снова будем вместе. Мама меня умоляла не позорить семью: как это так, молодая жена отказывается идти на кладбище? Свекровь шипела и проклинала: она почему то вбила себе в голову, что именно я отправила тебя той ночью в магазин, что это из за меня ты погиб.А я не могла понять: чего они все ко мне привязались?

Это неподвижное тело в окружении венков, с лицом как восковая маска - оно не имеет отношения к тебе, всегда весёлому, яркому, страстному. И я не хотела участвовать в глупом спектакле захоронения чего то, что не было тобой.Они отправили меня к психиатру. Странные...они добивались чтобы я плакала и горевала.Помню, как вернулась из больницы в наш опустевший дом.Сидела вот так же, как и сегодня, на подоконнике, смотрела в небеса,искала в них тебя.Наступила ночь. Звёздное небо отражалось в огнях города, будто космос был подо мной, и надо мной.Наша квартира на восемнадцатом этаже. Ближе к небу.

Вдруг некоторые звёзды стали крупнее, их форма изменилась. Теперь они были похожи на капельки, которые всё увеличивались, по мере приближения к земле.А затем в них чётко проявились человеческие фигуры. Они скользили вниз и исчезали в домах. Одна из из таких фигур стремительно мчалась ко мне. Сияющая капля зависла напротив окна и я увидела твоё лицо. Распахнула окно и с криком« Саша!» упала в твои объятия.

Ты был таким же, как и раньше: порывистым, горячим, страстным. Не похож на призрака. Только вместо привычных джинсов и футболки, на тебе было нечто, напоминающее греческую тунику....Мы целовались и занимались любовью, ты шептал что соскучился, что теперь мы будем вместе,что ты придёшь следующей ночью,когда на небе загорятся первые звёзды. Это их лучи указывают путь ушедшим к тем,кто ждёт их на земле.Поэтому в пасмурные ночи приходить ты не сможешь.

Когда небо стало бледнеть ты ушёл. Стал на подоконник и шагнул в пустоту.Луч слепящего света стремился к небу, к бледнеющим звёздам.

В моей жизни появился смысл: ждать ночи.Ждать тебя. Мама недоумевала - что со мной творится.Снова послала к врачу. Я сходила,просто чтобы её не тревожить и она отстала. Мне дали таблетки, но я их не принимала, я же не сумаcшедшаяя...Я просто ждала ночи. Ты придёшь и будешь рядом.

Родные постепенно от меня отстали. Как и начальство, зазывавшее меня на работу. Якобы это поможет пережить горе.Пришлось взять отпуск - ходить в офис и изображать занятость было выше моих сил. Существование сосредоточилось в ночи, я оживала, только когда навстречу мне из тёмных глубин неба летел луч, обретающий твои очертания....Мы занимались любовью и болтали обо всём: об общих знакомых,интересных книгах и фильмах, которые при твоей жизни нравились нам обоим...

Только о том, где ты сейчас и на что это похоже, ты говорить отказывался. Смеялся: придёт время, сама всё увидишь.

Когда? - спрашивала я нетерпеливо.- Ты возьмёшь меня к себе?

Когда придёт время и ты будешь готова пойти со мной.

Но однажды случилось нечто странное. Я поймала твой взгляд, когда ты думал,что не смотрю на тебя. Мне стало страшно:у тебя изменились глаза. Они были чёрными,без зрачков, неподвижными,жуткими.Уже через секунду они снова стали прежними:серыми с весёлыми искорками.Но тот леденящий душу взгляд, будто окно в потусторонний мир, страшно пугал....Взгляд демона, терпеливо ожидающего свою жертву....

А если....если я ошибаюсь, и ты - это не ты,а демон смерти, который приходит за мной,но почему то пока не уводит в царство мёртвых? А тебя, моего любимого мужчины, больше нет? Если пойти с тобой означает тоже умереть? ...Я вдруг осознала, что не готова сделать шаг в пустоту..за твоим лучом.

Кажется ты, или то,что прикидывается тобой,почувствовало эту перемену со мной.

Что с тобой? Иди ко мне.- притянул к себе и взял меня за руку....Но, что то, уже изменилось. Ко мне стали возвращаться настоящие ощущения. Твоя ладонь оказалось ледяной, а объятия жёсткими, будто меня зажали в тисках.

Хочешь пойти со мной сегодня? - спросил ты....Нет..не ты. Демон почуял,что я ускользаю, что теряет свою жертву. И я снова увидела этот взгляд из бездны...И тут мой мобильник взорвался сигналом вызова.

Не отвечай! - демон дёрнул меня за руку. - Нам пора!

Это мама! И я не могу не ответить! - я вырвалась из его рук...

Рита,доченька, у тебя всё в порядке? - кричала мама в трубку.- Прости, что звоню среди ночи,но мне такой кошмар привиделся. Будто ты стоишь на раскрытом окне...Умоляю...Береги себя.. Мы с папой уже едем....

УХОДИ! - сказала я демону. - Мой Сашка погиб. Его больше нет. А ты - не он. И ни когда его не заменишь... Он меня любил. Он никогда не потянул бы меня в пропасть. УХОДИ!... Больше я не открою тебе окно.....

Демон исчез...

Над горизонтом вспыхнул первый луч солнца. Начинался новый день....И я возрождалась вместе с ним.

Маргарита.Новосибирск.

Очень многим людям снятся сны о близких или родственниках, покинувших уже этот мир. Во сне и те, и другие о чём-то говорят, обнимаются, как в реальной жизни. Затем, пробудившись, тот, кто видел такой сон, долго пребывает в раздумьях: что бы это значило? Пытается усмотреть в этом какой-то знак или предзнаменование. Есть ли смысл во всём этом?

В феврале 2003 года больному владыке Антонию Сурожскому приснилась его бабушка и, перелистав календарь, указала дату: 4 августа. Владыка вопреки оптимизму лечащего врача сказал, что это день его смерти. Что и сбылось.
Приведём ещё один рассказ: «У меня знакомого убили в возрасте 20 лет. Где то через месяц-другой после похорон он мне приснился. Будто стоит у меня под балконом, ждёт меня. Я удивилась, так как при жизни с ним общалась крайне редко. А он мне во сне начал жаловаться, что его быстро забыли, и на могилку никто не приходит помянуть. Попросил, чтобы девушка его пришла к нему на могилку. Я так удивилась, потому что девушку его вообще не знала. После такого сна сходила в церковь, постоянно о нем молилась, нашла его друга и передала, что усопший просил».
Московскому митрополиту Филарету, почившему 19 ноября 1867 года, за два месяца до кончины было необычное извещение из другого мира о близком отшествии его в вечность. Это было 17 сентября. Владыка в это время находился в Троице-Сергиевой Лавре. 18 сентября поутру, пробудившись, митрополит призывает к себе Антония, которого и уважал и которому особенно доверял. «Ныне ночью, - сказал ему Филарет, - мне явился родители мой и сказал: береги девятнадцатое число». Ведь девятнадцатых чисел в каждом году бывает двенадцать. Он берёг 19 сентября, 19 октября и 19 ноября. 19 же ноября он тихо скончался.

Знаменателен также сон великого русского учёного Михаила Ломоносова. На пути из Голландии в Россию на корабле Михаил Васильевич Ломоносов видит сон: вот отец его, рыбак, плывёт на лодке по Ледовитому морю, поднялся ветер, шумят волны и готовы поглотить пловца; сын хочет кинуться к нему на помощь, но руки и ноги его онемели; лодка, ударившись о берег близлежащего острова, вскрикнул: «Михаиле!» и исчез, а потом выкинут на берег. По прибытии в Петербург, не имей покоя в душе неотступной мысли, что отец его лежит не погребённый, Ломоносов отыскал в столице своих земляков. Спрашивал их, что сталось с его отцом; те ответили, что в начале весны он с товарищами отправился в море, но вот уже четыре месяца о них ничего не слышно. Не имея покоя в душе, Ломоносов сам хочет ехать на виденный во сне остров, знакомый ему с детства, но отпуска из Петербурга не получил. Тогда он упросил местных рыбаков побывать на том острове и, если найдут тело отца его, предать его честному погребению. Тело отца было найдено и погребено.
Другой случай. «Два приятеля умерли один за другим зимой, их похоронили рядом. Обе вдовы почти каждый день встречались на кладбище. И вот однажды, в ночь под воскресение, одной из них снится муж и говорит ей, чтобы она завтра пришла на кладбище обязательно рано утром. Проснувшись, она удивилась и усомнилась: она собиралась идти в храм на литургию, как обычно, к десяти часам, а тут вдруг-рано утром. Но почему-то ей захотелось исполнить услышанную во сне просьбу. Она поехала на кладбище и увидела, что случилась беда: могила друга провалилась на полметра - зрелище было ужасающее. Видимо, в землю, которой засыпали могилу, попало много снега: ночью шёл дождь, снег растаял, и земля осела. Если бы вдова друга, которая вообще была на грани психического срыва от горя, пришла и увидела этот кошмар, дело кончилось бы психбольницей. Женщина быстро вынула из ямы венки, натаскала с помойки старых венков и букетов, заполнила ими яму, а сверху прикрыла «собственными» венками покойного. И только она закончила эту работу, как явилась вторая вдова; они мирно поплакали вместе и разошлись. А что было бы, если бы она пренебрегла просьбой покойного мужа?»
Никанор, архиепископ Херсонский и Одесский, говоря в одном из своих поучений о загробной жизни, утверждает: «Таких фактов можно было бы насчитать немало, которые имеют полное значение достоверности для лиц, совершенно достопочтенных и заслуживающих веры… факты достоверны, действительны, возможны, но нельзя сказать, что согласны с установленным волей Божией обычным порядком вещей» .

Книга "Рассказы о явлениях усопших своим родным и близким".
Автор книги: Фомин А.В.

Священник Георгий Белькинд

Три года назад после Рождества хоронили Мариночку. Вообще 2014-й был для нас каким-то смертным годом. Сразу после Пасхи умер мой очень близкий друг, осенью умерла мама, в декабре – мамина сестра родная, а потом вот – Маринина смерть.

Я чувствовал себя каким-то тупым учеником, которому учитель пытается что-то втолковать, а до него никак не доходит, и приходится повторять, повторять…

Мы поехали навестить Марину 4 января. Марина – моя ученица, она страдала диабетом 1-го типа, у нее остался муж Сергей и маленькая дочка с ДЦП.

Сережка с ней созванивался и говорил, что она в хорошем состоянии. Я взял подарки, и мы встретились на Киевском, у башни под часами. Было ровно пятнадцать минут двенадцатого.

В реанимацию пускают по одному, а с детьми вообще заходить нельзя, поэтому решили, что я пойду первый, а он побудет с Маняшей, потом поменяемся. Объяснил, что в реанимационное отделение двери закрыты, надо позвонить в звонок.

Подхожу к отделению, и вдруг двери распахиваются навстречу, и за ними такое светлое сияние. Выходит улыбчивая девушка-уборщица со своей тележкой: «Вы к кому?» - «К Марине Богдановой». - «А она умерла утром». - «Да нет, вы ошиблись, с ней созванивались». - «Ну, может быть, я перепутала…» Через полминуты появляется медсестра: «Как вы сюда попали? Вы к кому?» Объясняю про открытую дверь, и что я к Марине Богдановой. - «А вы ей кто?»

Вот тут все начало обрушиваться… Медсестра позвала врача, они ничего мне не сказали, только спросили: «Где муж?» Мы вместе спустились в холл. Я позвал Сережу, взял Маняшу и отошел в сторону. Они ему что-то говорили и ушли.

Дальше все помню, как в бреду - Сережа звонил Марининой сестре, чтобы отдать ей Маняшу, потом было много людей, потом мы остались вдвоем и как помешанные ходили по больнице - то по очереди в морг, то возвращались к врачам… К вечеру немного в себя пришли. Сидели в холле больницы и молчали. Маринина жизнь совершилась.

Вечером приехал родственник на машине, чтобы Сережка за руль не садился. Они меня отвезли на Киевский и уехали. Помню, стою около той же башни, а стрелки показывают так же четверть нового часа. Прошло восемь часов… Господь словно взял с этого места, показал смерть – как сообщение о жизни – и поставил обратно.

Три года прошло, и я немного начинаю понимать это сияние в открытых дверях реанимации. Марина была очень сильная. Для нее пребывание на границе между жизнью и смертью было чуть ли не бытовым делом, ведь для диабетика это вопрос вовремя вколотой дозы инсулина. И в таком состоянии, которое длится годами, беспрерывно, всегда, – получить образование и профессию, выйти замуж и родить ребенка…

После похорон поехали на поминки. Я таких радостных не то что поминок, собраний таких веселых в жизни не видывал. Собрались человек 40 и так о ней говорили, ну, как на дне рождения!

В какой-то момент Сережка встал говорить поминальное слово. Если бы кто с улицы в ту минуту зашел и спросил, что происходит, и ему бы сказали, что это муж, который только что с кладбища вернулся с похорон жены, – человек бы решил, что в психушку попал.

А Сережа говорил: «Так, как сейчас я чувствую ее присутствие, я редко когда чувствовал». И это была всеобщая правда.

Мариночку отпевали семь священников, кстати. Как человеку надо прожить, чтобы его семь священников отпевали?

У Мариночки в гробу лежали букеты кустовых роз. Когда прощались, я один бутончик отломил. Через год Сережке отдал эту розочку – от жены привет – и сказал ему: «Тебе надо жениться, это от нее слово». Он мне ответил тогда: «Я страшусь об этом даже думать». Недавно я ему опять про женитьбу говорил: «Маняше тяжело тебя нести».

Сергей и Маняша

Да, он ответственный отец, заботится о дочке, лечит и реабилитирует ее, но ведь на самом деле Маняша его держит и несет по жизни. Манечка – огромной мощи человек. Если Сережа женится, то в этой новой семье жизнь для Маняши будет большим благом и облегчением. И Марина будет присутствовать в этой новой жизни всегда.

Никогда Марина не говорила, что боится умереть. Все, о чем мы разговаривали, всегда было жизненное, веселое, сиюминутное, посюстороннее, здешнее, оптимистичное, пустячное, жизнеутверждающее. Ее осознание смертности было очень глубокой тайной – ни разу ни одного разговора. Но вот это ее постоянное переживание границы жизни и смерти дало ей огромный духовный опыт.

Марина с дочерью

Я думаю, она не знала о своем часе смертном. Господь для верных Своих, для любящих Его, дает смертный час тогда, когда их душа наиболее готова войти в Вечность. Смертный час не становится бессмысленным обрывом существования. Это встреча с Вечностью, которую мы хотим и о которой просим. Если так понимать, то Марина перешла в Вечность, когда была совершенно готова.

Молодой водитель, легкость и ошибка

Священник особым образом соприкасается с переживанием тайны смерти, поскольку самим служением вводится внутрь чужой жизни в самом ее финале. Смерть, конечно, является сообщением – сообщением о жизни человека, его последним словом, последним откровением. Но как постоянно отпевающий приходской священник могу сказать, что очень часто, к великому сожалению, слишком часто сообщения пустые – как эсэмэска без текста. И это настоящая религиозная катастрофа.

Но бывает и по-другому. Вот один памятный случай был у нас в Веневе. Лет семь-восемь назад попросили на кладбище отпеть молодого мужчину – лет 30, водитель, погиб в автокатастрофе.

Закрытый гроб привезли из каширского морга. Отпевание было очень легким: часто ведь чувствуешь состояние души человека, который перешел смертный порог. Я его не знал совершенно, какой жизнью он жил, по-настоящему был верующим или номинально… Но при этом меня не покидала твердая уверенность, что душа его в какой-то светлой легкости.

Когда отпевание закончилось, родственники говорят: «Батюшка, сейчас придется гроб открыть, жена не успела попрощаться». Открыли. Не знаю, что за люди работали в том морге, но такой грим наложили…

В общем, в гробу лежал шестидесятилетний старик. Когда все увидели умершего, пробежала волна цепенящего ужаса. Вдова стала оседать, ее держали четверо.

И, понимаете, если бы я вдруг попробовал им начать говорить про его душу, как-то утешать – это было бы глупо, конечно. К сожалению, для них, для овдовевшей женщины, для всех родственников теперь смерть всегда будет выглядеть так, как они случайно и ошибочно ее увидели. А подлинное сообщение осталось не передано.

После этого со вдовой мы не говорили. Большей частью люди потом не приходят. Для них обряд завершен, и на этом все закончилось.

Знаете, периодически на исповедях и в разговорах после исповеди жены (мужья-то уходят обычно раньше) спрашивают: «Батюшка, что делать? Муж снится». А кому он должен сниться, как не жене своей? К кому душе его обратиться? Но все таким суеверием покрыто, таким страхом, таким каким-то нежеланием принять это смертное сообщение. Редко-редко когда человек близкого своего усопшего готов спросить: «Как тебе? Что ты там?»

Отец и дерзкая просьба о жизни

Когда я только начал служить, практически сразу заболел папа, у него началась сухая гангрена ног, пошел некроз, и через несколько месяцев он скончался. Он умер в марте, а в феврале мы с семьей приехали попрощаться. У нас с ним был единственный разговор о вере, я спросил его: «Может быть, тебе креститься? Я уже священник, могу тебя крестить». Он сказал: «Как-то не знаю, я в жизни не встретил Бога. Что сейчас будет означать крещение?»

Больше мы не касались этой темы. Но все месяцы папиной болезни я даже не то что просил, а прямо стучал в Небеса и как-то дерзко Богу говорил: «Я теперь Твой священник, услышь меня, дай отцу жизнь». Когда прошло года два после папиной смерти, я ясно осознал, что просил мучения своему отцу. Если бы Бог меня послушался и болезнь не прогрессировала так стремительно, то это мука была бы.

Конечно, по-человечески хочется, чтобы родной был всегда рядом. Очень редко люди соглашаются смерть близкого принять как некое сообщение и начать его читать, начать его распознавать, начать его принимать.

А большей частью переживают пустоту, утрату, причем это продолжается и после периода острого горевания. Но как же так? Душа же жива, она же не исчезает.

Пациент – обругал мать матом и умер

Перескажу одну историю со слов отца Андрея, с которым мы вместе служим в Веневе. Как-то к нему пришла пожилая женщина: «Сын в больнице, причастите». Обычное дело, батюшка собрался и пошел, оказалось, что сын – взрослый мужик, пьяница, видно, что откачивали… Крещен, но до веры ему явно особо дела нет, сказала мать, что священник нужен, видимо, решил не перечить.

Отец Андрей начал читать молитвы. На окне стояло радио, достаточно громко включенное. Священник попросил выключить, потому что мешает. «Выключи», – обратилась мать к сыну, а он в ответ таким матом попер… Отец Андрей мне рассказывал: «Такой мат в адрес матери пошел! А я уже приготовил Святые Дары, беру лжицу, чтобы его причащать. И думаю, как же, ведь человек сию минуту перед причастием совершил смертный грех. Что делать? Опять его исповедовать? Или вообще его не причащать?

Растерялся и механически, что называется на автомате, поворачиваюсь к нему причащать, сам даже не понимая, как. А у него в этот момент язык посинел, вываливается, он захрипел и завалился. Умер». Нельзя на мать говорить плохие слова – Бог подал такое сообщение. В таком смысле смерть – это, конечно, сообщение последнее, окончательное и неотменяемое.

Но современным людям сложно понять все это.

Нынешняя жизнь построена на изоляции смерти, ее вытеснении, на том, чтобы человека вообще сделать неспособным переживать смерть, а это неправильно, это плохо, это сильно обедняет жизнь. Что, собственно, такое литургия? Мы должны пережить смерть Христову, стать перед крестом Его, перед гробом Его, за которым – воскресение.

Люба и последнее соборование

В первые годы служения меня позвали пособоровать женщину лет 60 в деревню недалеко от Венева. Сказали, что она наша прихожанка, но я ее как прихожанку не застал: она уже долго болела. Познакомились.

После соборования Люба говорит: «Батюшка, благословите». – «На что?» – «Хочу вашего благословения». – «На что?» – «Не принимать обезболивающие». – «Почему?» Она очень твердо сказала, тихо, спокойно так, знаете, что называется со властью, когда человек говорит, и ты не посмеешь ничего возразить: «Я хочу за Христа пострадать, пока будут силы терпеть».

Я несколько еще раз потом ездил соборовать ее. Потом дочь ее в Москву перевезла, потому что совсем худо стало, боль была нестерпимой, ей уже стали вкалывать обезболивающие. Мы с ней очень сдружились. В очередной раз пришел соборовать, и оказалось, это было последним ее соборованием.

Она очень любила соборные молитвы, она как бы восставала на глазах, сидела, бодрилась. Я помню, на пятом Евангелии, на пятом помазании вдруг спросил ее: «Люба, если Бог тебя исцелит, ты что будешь делать?» Она радостно отвечает: «Буду Его славить!» И так нам весело было. Через короткое время она умерла. Такие воспоминания – то, что укрепляет сердце, то, чего мы ищем в святых, которые дают нам уверение в вечной жизни, присутствие ее.

Поэт и друг – о смерти мы говорили весело

В том 2014 году первым из близких ушедших людей был Евгений Владимирович Туренко – известный поэт, создатель нижнетагильской поэтической школы. Родом из Венева, он жил на Урале, потом вернулся, стал восстанавливать Покровский храм.

В 2014 году на Пасху первый раз в Светлую Среду я служил первую литургию в этом храме после восстановления, в Светлый Четверток я его причащал дома – рак, он не мог уже пойти в храм. На Фомино воскресенье он преставился. В прошлом году вышла его посмертная книга, написана им в последние месяцы. Называется «Здравствуй, я». Там очень дерзновенные есть речи, например «Письма к апостолам».

ПИСЬМО СВЯТОМУ АПОСТОЛУ ПАВЛУ

Проповедь смутную протоиерей говорит,
Как многословие, властно – немым прихожанам,
И интонирует, и артистический вид
Изображает, и это не кажется странным…
Проповеди – проведи – помоги – приведи…
Я не ходок, и, сей грех на себя принимая,
К Богу стремлюсь – ото всей прописной болтовни,
Честно иду и молюсь, а дороги не знаю…
Мне ли судить, и сомнительно мне рассуждать?
Кто я – слепой и почти что юродивый – вот кто…
Буквы писать и без памяти милости ждать,
Взглядом дырявить пустые морозные окна?
К строфам, и кровным и слёзным, прислушайся, Павел!
С Божьею волей воскликни лукавому: – Сгинь!
Многих же, многих уверил уже и исправил,
Церкви Апостольской не остави. Аминь!

Мы с ним говорили о смерти, о возможном уходе очень много и весело. У него в одном стихотворении замечательная строчка такая есть:

Если ты будешь со мною на “ты”,
Я тебе буду я.

Говорю ему: “Женька, давай, когда ты умрешь, мы тебе эту строку выбьем на памятнике, а я тебе венок принесу и на ленточке напишу «Я был с ним на “ты”, и он был мне я!»” С ним всегда было весело про смерть разговаривать.

Когда я причащал его в Светлый Четверток (как оказалось, за три дня до смерти) и что-то пошутил по поводу того, что он вчера в храм должен был приползти, эх, как он в ответ задорно огрызался… Но это уже было как-то оттуда сказано. Душа усиливается, совершая смертную работу по утверждению жизни. Помните пастернаковское:

Смерть можно будет побороть
Усильем воскресенья.

Это тайна ненаблюдаемая, но иногда Господь приоткрывает завесу…

У героини самой первой истории, Марины, осталась дочь с ДЦП. Ей .