ольга лукинская

О ДОНОРСТВЕ И ТРАНСПЛАНТАЦИИ ОРГАНОВ БОЛЬШИНСТВО ЗНАЕТ МАЛО - зато пугающих легенд о них множество: даже взрослые люди готовы пересказывать страшилки о «чёрном рынке», детях, которых «крадут на органы», наконец, возможности расплатиться с кредиторами собственной почкой. Мы попробовали разобраться, как устроено донорство в России и других странах и насколько эти байки соответствуют действительности.

Кровь и костный мозг

Самый частый случай - донорство крови; донором может стать практически любой здоровый совершеннолетний человек. Процедура длится от пятнадцати минут до полутора часов - дольше, если в процессе донации кровь разделяют на компоненты. Например, можно сдать только тромбоциты - клетки, отвечающие за остановку кровотечений. Перед сдачей крови не нужна особая подготовка, процедуру не назовёшь мучительной - но она даёт возможность оказать реальную помощь. И хотя их едва ли достаточно, донорами крови ежегодно становится множество людей - и им даже полагаются определённые льготы . Обычно человек сдаёт около 450 миллилитров - примерно десятую часть объёма в организме. Такая потеря не сопровождается серьёзными рисками, а полное восстановление состава крови занимает около полутора месяцев.

Кровь переливают в первую очередь тем, кто потерял её большой объём, например при тяжёлом кровотечении в результате аварии. В других случаях, когда клетки крови не выполняют своих задач, пациенту требуется пересадка костного мозга - органа, где и образуется кровь. Такое лечение необходимо людям с врождёнными заболеваниями крови или её злокачественными изменениями: лейкозами и лимфомами. Конечно, организм может отторгнуть «чужой» костный мозг, поэтому потенциальные доноры записываются в специальные регистры и им проводят анализ HLA-фенотипа - набора генов, отвечающих за совместимость тканей. Костный мозг, в отличие от крови, не сдаётся регулярно: даже войдя в регистр, человек может не стать донором. Это потребуется только тогда, когда появится пациент, нуждающийся именно в подходящих по HLA-фенотипу клетках.

Донорство органов при жизни

Помимо крови и костного мозга, живой человек может стать донором почки, части кишечника, печени или поджелудочной железы - то есть «парного органа, части органа или ткани, отсутствие которых не влечёт за собой необратимого расстройства здоровья», как сказано в Законе «О трансплантации органов и (или) тканей человека». Понятно, что это более серьёзные вмешательства - но люди идут на них ради спасения жизни своих близких. В России проводится около 1000 операций по пересадке почки в год - из них лишь пятая часть от живых доноров. По закону, у живого человека могут изъять орган или его часть только при условии его полного согласия на это. Наконец, в России можно стать донором органа исключительно для кровного родственника: для мужа, жены или незнакомого человека пожертвовать почкой не получится. Никаких вознаграждений за это не предусмотрено - а в законе чётко сказано о недопустимости продажи органов и тканей человека.

Хотя в Рунете можно найти несколько сайтов с объявлениями вроде «Стану донором почки за вознаграждение», маловероятно, что это можно осуществить в России - в первую очередь потому, что донор и реципиент по закону должны быть кровными родственниками. На сегодняшний день донорство за деньги осуществляется, например, в Пакистане, Индии, Колумбии, на Филиппинах - и ВОЗ признаёт , что это серьёзная проблема. Клиники и компании, которые занимаются медицинским туризмом, привозят пациентов в Пакистан на пересадку почки - и стоимость этих услуг для американцев может зашкаливать за 100 тысяч долларов; донору из них достанется не больше двух тысяч. Сами пакистанские врачи-трансплантологи подтверждают , что регулирование этого вопроса слабое, а в законе есть явные нестыковки: например, кровными родственниками считаются муж и жена. По словам доктора Нурани, женщины в Пакистане настолько ограничены в правах, что в 95 % случаев родственный донорский орган берётся именно у них: жён, сестёр, дочерей.

Канадский профессор Лей Тёрнер говорит , что «транспланталогический туризм» приводит к плачевным результатам и для реципиентов органов: из-за недостаточно тщательного обследования доноров может оказаться, что почка инфицирована вирусом гепатита или ВИЧ. Возникают проблемы и с восстановительным периодом после операций, и с назначением иммуносупрессоров - препаратов, снижающих риск отторжения новой почки. Часто «туристы» возвращаются на родину без каких-либо выписок или документов, подтверждающих проведённую операцию.

Основная проблема трансплантологии - это нехватка донорских органов; в списке ожидающих всегда намного больше людей. Считается, что для решения этой проблемы нужно проводить образовательные программы и информировать людей о том, как они могут стать донорами органов при жизни и после смерти. В развитых странах донорам компенсируют все медицинские расходы, могут предоставлять страховку на случай осложнений, оплачивают транспорт или потерянную в послеоперационный период часть зарплаты. Безусловно, в таких странах, как Пакистан, важно не только улучшать законы, касающиеся трансплантации, но и работать над искоренением бедности. Как говорит в своей статье тот же трансплантолог Нурани, продажа почки для бедного населения Пакистана - это вторая возможность подзаработать. Первой остаётся продажа собственных детей.

Посмертное донорство

Список органов, которые могут использоваться после смерти, намного шире - он включает даже сердце и глаза. В России, как и во многих странах, действует презумпция согласия на донорство органов, то есть любой умерший человек по умолчанию считается донором. Если родственники пациента или он сам при жизни выразил несогласие - то органы взять нельзя, но врачи не обязаны активно задавать этот вопрос. Это привело к нескольким скандалам , когда семьи погибших узнавали о взятии органов только из посмертных выписок. Как бы ни возмущались родственники, закон в данном случае на стороне медицинского учреждения. Понятно, что потребность в донорских органах высока, и, если спрашивать разрешения родственников, всегда есть вероятность отказа - но, возможно, лучше работать над нормализацией самой идеи донорства.

Уже почти двадцать пять лет мировым лидером по трансплантации является Испания, где в 2015 году на миллион населения приходилось 40 доноров и проводилось 13 трансплантаций органов в сутки - для сравнения, в России всего 3,2 донора на миллион. Чаще всего проводится опять же трансплантация почки - это относительно несложная операция (по сравнению с пересадкой других органов), при которой обычно даже не удаляют «родную» почку, переставшую работать. В Испании тоже действует презумпция согласия, но родственников умерших деликатно спрашивают, не против ли они - этот момент показан в фильме Альмодовара «Всё о моей матери». Статистика говорит сама за себя: если отказы и бывают, то крайне редко - и это связано с хорошей информированностью населения и тем фактом, что донорство практически считается нормой. В каждой больнице есть персонал, обученный соответствующим беседам с семьёй, а также специалисты и оборудование для, собственно, взятия органов.

В России трансплантационных центров мало: в 2014 году пересадка почки проводилась в 36 центрах, печени - в 14, сердца - в 9, и более половины всех операций приходится на Московский регион. Из-за значительных расстояний жителям большей части страны трансплантация практически недоступна . Возникает порочный круг: донорство и пересадка остаются редкостью, люди мало о них знают и не хотят соглашаться на взятие органов у их близких, в результате чего распространённость донорства не повышается. Ситуация вновь упирается в недостаточную осведомлённость пациентов, как и в недостаточное оснащение клиник.

Репродуктивное донорство

Говоря о донорстве, стоит упомянуть и сдачу спермы и яйцеклеток. Стать донором спермы может практически любой молодой и здоровый мужчина (некоторые клиники, правда, высказывают пожелание к «хорошим внешним данным»); при определённой регулярности на этом можно заработать до 20 тысяч рублей в месяц. С яйцеклетками сложнее: сначала нужно пройти курс стимуляционной терапии - это ежедневные инъекции гормонов. Сама процедура занимает около получаса и выполняется через влагалище, то есть без разрезов кожи. В России донор яйцеклетки может совершенно легально получить компенсацию порядка 80 тысяч рублей. При сложностях с наступлением беременности женщина может стать донором яйцеклетки и для самой себя: после оплодотворения «в пробирке» эмбрион подсаживают либо биологической, либо матери.

Ежегодно в России производится около полутора тысяч операций по пересадке донорских органов. Это в разы меньше, чем в США, Великобритании, Бразилии и многих других странах. Развитию лечения методом трансплантации препятствуют не только устаревшие законодательные акты, но и слабая информированность граждан в этой области.

Мы ознакомим читателей с данными, которые представляются наиболее важными для понимания особенностей трансплантологии в России.

Источник: depositphotos.com

Презумпция согласия

Законодательство РФ в отношении донорства основано на презумпции согласия. Это означает, что любой скончавшийся дееспособный гражданин является кандидатом в доноры. В то же время у каждого россиянина есть право сообщить о своем желании или нежелании отдать на пользу людям свои органы и ткани после смерти. Данное заявление может быть устным (высказанным в присутствии двух свидетелей) или письменным. В последнем случае оно должно быть заверено нотариусом или главным врачом больницы.

Нужно отметить, что россияне очень редко оглашают свою волю по поводу посмертного донорства. Кроме того, в стране пока не создан федеральный регистр подобных заявлений, так что эту систему сложно назвать эффективной.

Права родственников умершего донора

Это один из наиболее проблемных аспектов посмертного донорства. По действующему законодательству, родственники покойного при отсутствии его прижизненного согласия имеют право воспротивиться изъятию органов с целью трансплантации. Однако закон никак не регламентирует действия врача в такой ситуации. Доктор должен сообщить людям о смерти или предсмертном состоянии близкого человека, но беседу о возможности посмертного донорства он проводить не обязан. Получается, что родственники умершего (умирающего) человека должны поднимать данный вопрос по собственной инициативе. Стоит ли говорить о том, что в большинстве случаев они не способны это сделать (из-за недостаточной информированности или вследствие тяжелого эмоционального состояния). Кроме того, родственники покойного могут иметь разные взгляды на посмертное донорство, а закон не объясняет, мнение кого из них должно быть решающим для врача. В такой ситуации неизбежны конфликты, которые наносят вред и медицинскому персоналу, и родным усопшего.

Правила диагностики смерти донора

Этот момент прописан в законе наиболее четко: органы могут быть изъяты только в том случае, если у человека констатирована смерть мозга или биологическая смерть, то есть остановка дыхания и сердцебиения. Дело в том, что смерть мозга не всегда означает прекращение всех жизненных функций организма: в условиях реанимации сердцебиение и дыхание можно поддерживать с помощью аппаратуры несколько дней.

Время начала процедуры констатации смерти мозга зависит от диагноза и лечения, которое получал больной (в частности, от лекарственных препаратов, которые ему вводили). Для диагностики смерти мозга должен собраться специальный консилиум. Его члены изучают историю болезни и проводят исследования, призванные установить наличие или отсутствие мозговой активности (компьютерную томографию головного мозга, проверку возможности самостоятельного дыхания и т. д.). Решение о смерти мозга не может быть принято раньше чем через 6 часов наблюдений за пациентом.

Впрочем, многие трансплантологи утверждают, что и данная часть законодательства несовершенна. Достаточно того, что для больных, которым водили седативные препараты (а к указанной категории относятся практически все пациенты реанимационных отделений), процедура диагностики смерти мозга должна быть отложена минимум на 20 часов. По мнению врачей, за это время в организме начинаются процессы распада, и к моменту принятия решения о возможности изъятия органы уже становятся непригодными для пересадки.

Прижизненное донорство

Российское законодательство предполагает возможность прижизненного родственного донорства. Не возбраняется пересадка органа или ткани ребенку, родному брату или сестре, одному из родителей (но не мужу или жене).

Возможность покупки органов

Платное донорство органов в России полностью запрещено. Все предложения подобного рода являются криминальными.

Донорство при ВИЧ

Лица, инфицированные вирусом иммунодефицита человека, не имеют права становиться донорами. Этот запрет распространяется на больных вирусными гепатитами B и C, а также на пациентов со злокачественными новообразованиями.

Неопознанные доноры

Запрещено изъятие органов у людей, которых не удалось опознать после смерти. Причины запрета не связаны ни с медицинскими, ни с морально-этическими соображениями. Юристы ссылаются на законодательную норму, согласно которой донорами могут становиться только россияне, а определить гражданство человека, который скончался неопознанным, не представляется возможным.

Детское донорство

До недавнего времени маленькие россияне, нуждавшиеся в пересадке донорских органов, могли рассчитывать лишь на помощь зарубежных клиник. Изъятие органов у умерших детей не было запрещено, но практически не осуществлялось, поскольку процедура диагностики смерти мозга у таких пациентов не была законодательно регламентирована. В 2015 году это упущение было исправлено, и врачи получили возможность изымать органы пациентов, умерших в возрасте от 1 года до 18 лет. Разумеется, данные процедуры можно проводить только с информированного и письменно оформленного согласия родителей покойного.

Отношение большинства россиян к посмертному донорству можно охарактеризовать как негативное. Согласно результатам социологических опросов, около 20% наших сограждан не желают завещать свои органы для трансплантации по религиозным соображениям, хотя ни одна из официальных религий донорство не осуждает. Особенно тревожным представляется тот факт, что почти 40% респондентов не решаются дать согласие на посмертное изъятие органов из опасения, что их волеизъявление станет причиной недобросовестного оказания медицинских услуг или вообще спровоцирует криминальные действия врачей.

Очевидно, что причиной подобного отношения к чрезвычайно важной проблеме является несовершенство законодательства. С 2015 года существует законопроект «О донорстве органов человека и их трансплантации», подготовленный Минздравом, но до сих пор не рассмотренный Госдумой РФ. Этот документ отчасти восполняет пробелы в законодательстве. Например, он содержит положения об организации федерального регистра волеизъявлений потенциальных доноров, отсутствие которого препятствует использованию даже тех ограниченных возможностей, которые сейчас имеются у отечественных трансплантологов. Ожидается и создание общероссийского регистра реципиентов (сегодня медики располагают только региональными листами ожидания). Впрочем, по мнению специалистов, данный законопроект содержит и нормы, которые будут не столько облегчать, сколько усложнять положение пациентов, нуждающихся в трансплантации. В частности, в список органов, разрешенных для изъятия, опять не включена почка, а именно ее пересадка показана огромному количеству больных.

Число людей, нуждающихся в трансплантации органов, всегда будет превышать количество потенциальных доноров. В нашей стране эта проблема стоит особенно остро, и ее решение, к сожалению, – дело весьма отдаленного будущего.

Видео с YouTube по теме статьи:

Трансплантация солидных органов является общепринятым методом лечения терминальных стадий заболеваний этих органов.

Несоответствие между количеством донорских органов и количеством реципиентов постоянно увеличивается.

Для увеличения количества доноров используются живые родственные доноры и доноры с расширенными критериями подбора.

При предоперационном осмотре пациента следует учитывать, что с момента предыдущего осмотра его состояние могло существенно измениться.

Трансплантация почки

Пациенты с терминальной стадией почечной недостаточности склонны к ускоренному развитию атеросклероза и должны рассматриваться как имеющие высокий риск развития сердечнососудистых осложнений в периоперационном периоде.

Поддержание адекватного перфузионного давления в пересаженной почке важно для начальной функции трансплантата.

Улучшение результатов трансплантации солидных органов на протяжении последних десятилетий заметно и хорошо документировано. Совершенствование периоперационного лечения и ведения пациентов после трансплантации способствовало существенному повышению однолетней и пятилетней выживаемости трансплантата. Эти изменения привели к увеличению числа центров, выполняющих трансплантацию солидных органов, и повышению осведомленности общества. Кроме того, были расширены показания к органной трансплантации. Сопутствующая ВИЧ-инфекция или преклонный возраст в некоторых случаях не являются противопоказаниями. Аналогичным образом, поддерживающая терапия метадоном не исключает возможности включения пациента в лист ожидания.

На конец 2004 г. в США проживало 153 245 человек с нормально функционирующими пересаженными органами. Количество пациентов, находящихся в листах ожидания, неуклонно растет. Чаще других выполняются трансплантации почек и печени, на долю которых приходится более 70% от всех трансплантаций органов.

В 2001 г. только 54% от всех доступных органов от умерших доноров были использованы для трансплантации. Это обстоятельство, а также отношение общества к вопросам донорства и смерти мозга, низкая осведомленность медицинского персонала привели к острому дефициту органов от умерших доноров. Был предпринят ряд мер для увеличения количества доступных органов, в том числе расширение критериев пригодности донора, использование органов от живых родственных и неродственных доноров, в частности, для трансплантации почек и печени. Однако в долгосрочной перспективе эти попытки вряд ли способны существенно повлиять на дефицит органов. С целью увеличения количества доступных для трансплантации органов в 2005 г. Управление службами и ресурсами в здравоохранении инициировало программу «Сотрудничество для прорыва в области органного донорства». Задачей программы, как было указано в заявлении, был поиск и продвижение лучших методов организации органного донорства для их последующего внедрения в больницах и организациях забора органов. В конечном счете, это должно привести к увеличению количества трансплантируемых органов от умерших доноров. В документе подчеркивалась необходимость определить оптимальные вмешательства у доноров после констатации смерти мозга.

Успех программы органной трансплантации основывается на высокоспециализированном командном подходе, включающем в себя взаимодействие между учреждениями, в которых выполняется забор органов, трансплантационными координаторами, медицинскими сестрами и врачами многих специальностей. За исключением трансплантации почки, трансплантация большинства других солидных органов выполняется в специализированных центрах, которые способны обеспечить необходимую медицинскую, логистическую и техническую экспертизу для поддержания успешной программы трансплантации. Все чаще в рамках одной специальности происходит дальнейшая специализация с выделением группы врачей, занимающихся вопросами органной трансплантации. Так, помимо хирургов-трансплантологов, в крупных трансплантационных центрах работают гепатологи-трансплантологи и нефрологи-трансплантологи.

Анестезия при трансплантации почки и поджелудочной железы проводится большинством анестезиологов, в то время как крупные центры имеют специализированную анестезиологическую бригаду трансплантации печени. Небольшие центры из-за малого количества выполняемых трансплантаций или нехватки персонала не могут позволить себе иметь отдельную анестезиологическую бригаду трансплантации печени. В результате врачи, имеющие опыт работы в хирургии печени или в кардиоторакальной хирургии, привлекаются для проведения анестезии в этих сложных и трудных случаях. Новые рекомендации по составу анестезиологической бригады, в том числе и для обеспечения трансплантации солидных органов, в настоящее время находятся на рассмотрении Американского общества анестезиологов и Единой сети распределения донорских органов.

Ведение доноров после констатации смерти мозга

Большинство потенциальных трупных доноров – ранее здоровые или относительно здоровые лица, перенесшие смерть мозга и не имеющие экстракраниальных злокачественных новообразований или неизлечимой инфекции. Менее 5% умерших лиц соответствуют данным критериям, и только 10-20% из них становятся донорами органов. Кроме того, значительное число потенциальных доноров не используется по медицинским противопоказаниям либо вследствие невозможности

получить согласие на пожертвование органов. Исторически органы от доноров старше 60 лет имеют более низкий показатель выживаемости в сравнении с трансплантатами от более молодых доноров, однако при четком соблюдении критериев отбора долгосрочная выживаемость трансплантата достигает таковой от молодых доноров.

В попытке обеспечить потребность в большем количестве трансплантатов используются органы от доноров с расширенными критериями отбора, т.е. рассматриваются доноры, не идеальные с демографической или медицинской точки зрения либо вследствие длительного времени ишемии. Данные об исходах трансплантации всех солидных органов не согласуются с исследованиями, выполненными при трансплантации почки, и показывают схожее или худшее качество трансплантата в послеоперационном периоде.

Тем не менее, различные этические конфликты, окружающие определение понятия смерти мозга в различных социальных и культурных условиях, продолжают препятствовать трансплантологии. В научном сообществе США и Западной Европы было принято соглашение в отношении трактовки понятия смерти мозга. Однако дискуссии, касающиеся как представлений о смерти, так и юридического определения смерти, были и будут. В данном случае культурные различия накладывают свой отпечаток, поскольку понятие и определение смерти в различных сообществах воспринимается по-разному. Многие западные страны уже используют органы от доноров со смертью мозга, и обсуждаемые в рамках дискуссии проблемы отличаются от таковых, например, в Японии или Тайване.

Определение и констатация смерти мозга

Существует унифицированное соглашение по неврологическому обследованию взрослых субъектов со смертью головного мозга, также именуемых донорами после определения неврологической смерти, кроме теста апноэ. Тем не менее, стандарты диагностики смерти мозга довольно сильно отличаются в разных странах. Алгоритм констатации смерти мозга, распространенный Американской академией неврологии в 1995 г, по большей части используется в Северной, Центральной и Южной Америке. Основой для данного алгоритма стали Гарвардские критерии, опубликованные в 1968 г. В Европе алгоритмы констатации смерти мозга также унифицированы, различия касаются только количества врачей, участвующих в консилиуме при констатации смерти мозга.

Для констатации смерти мозга необходимо соблюсти определенные требования. В процессе обследования пациент должен находиться в коме с полным отсутствием движений – как спонтанных, так и в ответ на болевую стимуляцию. Отсутствие активности ствола мозга подтверждается проверкой стволовых рефлексов, а также проведением теста апноэ. Необходимо исключить все обратимые причины церебральной дисфункции. С целью проведения теста апноэ пациента вентилируют 100% кислородом в течение 10 мин, при этом уровень PаCO 2 должен быть в пределах нормальных значений. Затем прекращается искусственная вентиляция, производится инсуффляция увлажненного кислорода через Т-образный переходник. Анализ газового состава артериальной крови выполняется через 7-10 мин после прекращения вентиляции. Уровень PCO 2 в артериальной крови более 60 мм рт. ст. подтверждает отсутствие активности дыхательного центра ствола мозга, что и представляет собой положительный тест апноэ. В процессе проведения данного теста должно наблюдаться отсутствие попыток самостоятельного дыхания. Для подтверждения смерти мозга могут быть использованы такие тесты, как:

транскраниальный допплер;

электроэнцефалография;

метод вызванных слуховых потенциалов.

Интраоперационное ведение доноров

Извлечение донорских органов может осуществляться не только в крупных медицинских центрах. Большинство таких манипуляций производится в муниципальных больницах без академической направленности. Любой анестезиолог может столкнуться с пациентом со смертью мозга, сопровождающейся соответствующими патофизиологическими изменениями. Процесс забора донорских органов, социальные обстоятельства, нестандартная организация работы в операционной являются непривычными для врача-анестезиолога.

Ряд патофизиологических изменений, возникающих при прекращении функционирования головного мозга, неизменно приводит к смерти потенциального донора в течение нескольких дней, если не предпринять соответствующие меры. В то же время несколько дней требуется для идентификации потенциального донора, констатации смерти мозга, получения разрешения и, наконец, для непосредственного извлечения органов. Ключевым моментом в предотвращении повреждения и утраты органов является периоперационная гемодинамическая стабильность донора.

После начального гипердинамического ответа, состоящего из гипертензии с тахикардией или без нее, пациенты со смертью головного мозга, доставляемые в операционную для извлечения органов, демонстрируют гипотензию, снижение сердечного выброса, дисфункцию миокарда и вазодилатацию. Может наблюдаться нарушение оксигенации вследствие неврологического отека легких и несахарного диабета, вызванного снижением уровня циркулирующего антидиуретического гормона. Несахарное мочеизнурение приводит также к гипернатриемии и гипокалиемии. Выраженная гипергликемия, коагулопатия и гипотермия должны быть скорректированы. Агрессивность лечения определяется видом извлекаемых органов, поскольку качество интенсивной терапии непосредственно влияет на их жизнеспособность.

Для достижения вышеперечисленных показателей анестезиологу необходимо использовать стандартный мониторинг, измерять диурез, а также прибегать к инвазивному мониторингу АД и ЦВД.

Коррекция гипотензии должна в первую очередь производиться посредством внутривенного введения жидкости. Комбинированное введение кристаллоидных и коллоидных растворов, а в редких случаях и эритроцитарной массы, позволяет наиболее быстро устранить гипотензию с целью увеличить темп диуреза. При заборе трансплантатов легких и поджелудочной железы коллоиды предпочтительнее кристаллоидов. Важным аспектом представляется взаимодействие анестезиолога и хирургической бригады в отношении восполнения внутрисосудистого объема. Избыточная волемическая нагрузка может приводить к отеку и даже потере донорского органа. Смесь повидон-йода, амфотерицина и физиологического раствора вводится в орогастральный/назогастральный зонд с целью деконтаминации кишечника при заборе поджелудочной железы. В том случае, если фармакологическая гемодинамическая поддержка все же необходима, инотропным препаратом выбора является дофамин. С целью поддержки гемодинамики на завершающих этапах выделения и извлечения органов дополнительно могут использоваться такие препараты, как норэпинефрин, эпинефрин, вазопрессин и добутамин.

Хирургическая техника может варьировать в зависимости от количества извлекаемых донорских органов. Как правило, обеспечивается широкий хирургический доступ, производится канюляция крупных сосудов для перфузии консервирующим раствором, а извлекаемые органы выделяются с сохранением питающих их крупных сосудов. Введение гепарина осуществляется по команде хирургической бригады. В случае забора сердца или легких необходимо извлечь катетеры из центральной вены и легочной артерии до пережатия сосудов. В случае, если предполагается забор легких, искусственная вентиляция продолжается длительное время после пережатия сосудов и начала извлечения других донорских органов. Извлечение органов производится после обкладывания льдом операционного поля с целью холодовой защиты. Последовательность извлечения органов соответствует их толерантности к ишемии, в случае мультиорганного забора сердце извлекается в первую очередь, почки – в последнюю. Ключевым моментом для получения донорских органов надлежащего качества является взаимодействие зачастую различных хирургических бригад между собой и с анестезиологом. В США в настоящее время несколько инициативных групп органного донорства критически пересматривают текущие стандарты ведения доноров, а также занимаются разработкой новых унифицированных алгоритмов. В некоторых западноевропейских странах уже сейчас успешно используются единые алгоритмы ведения доноров.

Вазодилататоры, такие как фентоламин и алпростадил, вводятся во время пережатия сосудов с целью снижения системного сосудистого сопротивления и равномерного распределения консервирующего раствора. Для оптимизации доступа в брюшную и грудную полости используются недеполяризующие миорелаксанты длительного действия. Клинически значимая брадикардия у пациентов со смертью мозга резистентна к атропину, поэтому препараты с прямым хронотропным эффектом, в частности изопротеренол, должны быть наготове. Пациенты со смертью мозга не имеют восприятия боли, поэтому аналгезия не требуется. Однако ингаляционные анестетики и наркотические аналгетики могут способствовать стабилизации гемодинамики. Возможные колебания ЧСС и АД в ответ на хирургическую стимуляцию являются следствием сохранившихся спинальных рефлексов. Хотя подобные изменения легко контролируются вазоактивными препаратами, возможно, анестезиолог предпочтет воздействовать на гемодинамику при помощи ингаляционных анестетиков.

Врача-анестезиолога также могут попросить осуществить забор крови у донора для проведения ряда анализов. Объем крови варьирует в различных клиниках, и для взрослого обычно составляет от 60 до 200 мл.

Донорство органов после прекращения кровообращения

Забор органов после прекращения кровообращения либо, другими словами, у доноров с небьющимся сердцем – одна из последних разработок, внедренная с целью увеличения количества донорских органов. Первоначально данная методика была представлена в 1960-х гг, впоследствии забыта и лишь недавно возрождена вновь. Медицинские центры повторно открыли для себя этот способ получения доноров органов. В течение последнего десятилетия в США наблюдается устойчивый рост частоты использования органов, полученных от доноров после прекращения кровообращения, и сейчас они составляют около 7% трансплантаций почек. В 1993 г. в США было зарегистрировано всего 42 донора с небьющимся сердцем, в 2001 г., а в 2005 г. их насчитывалось уже 56.

Официальными лицами из клиник и центров донорства были разработаны правила, позволяющие родственникам пациентов, которые потенциально могут стать донорами с небьющимся сердцем, рассматривать забор органов как опцию. В сравнении с умершими донорами, кровообращение и оксигенация тканей у которых поддерживается вплоть до извлечения органов, забор у доноров с небьющимся сердцем осуществляется уже после остановки кровообращения. Описанные выше различия неизменно приводят к удлинению периода тепловой ишемии и, как следствие, к ухудшению качества донорского материала. Донорство после прекращения кровообращения подразделяется на контролируемое и неконтролируемое, что определяет продолжительность тепловой ишемии органов. Контролируемое донорство имеет место в том случае, когда полностью экипированная бригада забора органов ожидает остановки кровообращения у постели пациента. Неконтролируемое же случается при непредвиденном прекращении кровообращения у пациента; в случае неэффективности комплекса реанимационных мероприятий рассматривается вопрос о возможном заборе органов.

Препятствием для принятия медицинскими центрами такой формы донорства, помимо длительности периода тепловой ишемии, являются юридические, этические и организационные аспекты этой проблемы. Несмотря на это, данные последних исследований из Швейцарии и США свидетельствуют об относительно благоприятных отсроченных результатах в отношении функции трансплантатов у реципиентов, получивших органы от доноров после прекращения кровообращения. Пока неясно, получит ли данный способ забора органов широкое признание трансплантационного сообщества, и произойдет ли в этом случае значимый прирост пула донорских органов.

Консервация органов

Забор и трансплантация солидных органов неизменно приводит к их повреждению. Выделяют 3 основных периода, во время которых непосредственно происходит повреждение:

хранение извлеченных органов ex vivo во время транспортировки от донора к реципиенту;

фаза имплантации без реперфузии;

реперфузия с реоксигенацией.

В каждом периоде повреждение органа реализуется разными путями. Хранение ex vivo включает быстрое охлаждение и промывание одним из консервирующих растворов после выделения органа. В настоящее время большинство органов хранят при температуре 4°С, продленная перфузия после первичного промывания не производится. В некоторых центрах выполняют продленную перфузию органов, иногда с консервацией в нормотермических условиях.

В мире используются различные растворы для хранения органов в гипотермических условиях: Collins, Euro- Collins, Bretschneider/ Histidine-Tryptophan-Ketoglutarate, Celsior, Perfadex и University of Wisconsin. Хотя раствор UW, вероятно, применяется наиболее часто, особенно для консервации органов брюшной полости, сейчас все чаще используется более дешевый раствор HTK с хорошими результатами. Большинство растворов модифицируют с помощью добавок, которые, как принято считать, улучшают условия хранения органов. Как состав, так и объем используемых растворов могут значительно варьировать. Консервант UW содержит 120 ммоль/л калия, а HTK только 10 ммоль/л. Данные различия могут иметь клиническое значение, например, вероятность гиперкалиемии более высока после реперфузии органов, хранившихся в растворе UW. Тем не менее, чаще гиперкалиемия наблюдается в случае неадекватного вымывания из органа консервантов коллоидными растворами перед имплантацией. Обычно используют органоспецифические консервирующие растворы, в частности, для хранения легких – раствор Euro-Collins или более современный Perfadex. Сердце чаще хранят в растворе Celsior, но иногда в медицинских центрах имеются свои специфические кардиоплегические растворы. Иногда используются перфторуглероды в качестве компонента двухуровневого метода консервации поджелудочной железы. Составы растворов для консервации донорских органов постоянно изучаются и часто подвергаются изменениям.

Максимальное время холодовой консервации зависит от вида органа и используемого раствора. Почки до трансплантации могут храниться в консервирующем растворе от 24 до 30 ч, хотя такая продолжительность ишемии оказывает влияние на исход. Сердце должно быть трансплантировано в течение нескольких часов после извлечения. В настоящее время некоторый интерес проявлен к изучению продленной аппаратной перфузии органов. Однако широкого признания этот метод пока не получил, и для доказательства его целесообразности необходимы большие рандомизированные исследования.

Трансплантация донорских органов - вокруг этой темы много домыслов, слухов и мифов. В «желтой» прессе иногда появляются ужасающие статьи о похищении людей «на органы», о «подпольных криминальных клиниках», где за бешеные деньги богатым пациентам делают пересадки сердца, печени, почек, и т. д. СМИ формируют общественное мнение, и соответственно отношение к этому направлению медицины у многих настороженное. Однако нельзя забывать, что для некоторых больных трансплантация донорского органа - единственный способ сохранить жизнь. Как на самом деле обстоят дела с трансплантацией в России, с какими проблемами сталкиваются врачи-трансплантологи, что необходимо для развития этой области медицины, рассказывает руководитель отдела трансплантологии СПб НИИ скорой помощи им. И. И. Джанелидзе доктор медицинских наук Олег Николаевич Резник.

Действительно,одной из самых главных особенностей трансплантации органов является то, что в значительной степени она - заложница общественного мнения. Такого нет ни в одной другой отрасли медицины. Предположим, человек получил серьезную травму, разбился. Хирург, оказывающий ему помощь, заведомо выполняет благородное дело - пытается помочь умирающему, и для этого ему не нужны никакие оправдания. С трансплантацией же дело обстоит совершенно иначе. Она предусматривает некие разрешительные механизмы. Кстати сказать, даже от врачей иногда приходится слышать о том, что трансплантация у нас запрещена. Она не только не запрещена, она регулируется Законом о трансплантации, финансируется в полном объеме региональными и федеральными бюджетами. И хотя регулирующие механизмы полно прописаны в действующем законодательстве, но поскольку само общество становится источником донорских органов, не всегда есть понимание того, что трансплантологи выполняют нужное и ответственное дело. Поэтому так важна высокая степень осведомленности общества о проблемах тяжелобольных людей. Мы часто видим репортажи и передачи об исключительных операциях, выполненных в тех или иных учреждениях, однако смысл трансплантации органов - не в демонстрации достижений хирургии, а в доступности, повторяемости трансплантационной помощи каждому, для кого пересадка - единственный и возможный путь сохранить жизнь. А об этих людях известно мало. Заболеть же может каждый. Поэтому обществу необходимо знать, что трансплантация органов - это такая же система оказания помощи, как, скажем, скорая помощь, система онкологической помощи, и так далее, а не искусство отдельных врачей, а зависит эффективность такой системы только от доступности донорских органов. Если в стране уровень доброжелательности, способность почувствовать и представить чужое горе высоки, то трансплантационные программы идут успешно. А это, в свою очередь, зависит от уровня социально-экономического развития. Поэтому неблагополучное положение дел с трансплантацией в нашей стране служит отражением экономического и социального положения общества.

Недостатку донорских органов есть несколько объяснений. Первое - людям вообще неприятно думать о смерти, и в обществе, отрицающем Бога, мысли эти человек старается от себя гнать. Вторая причина - недоверие к врачам. Не секрет, что мы часто не доверяем работникам полиции, сферы образования, чиновникам. Часто можно слышать сомнения в том, все ли необходимое делают врачи для спасения человека с тяжелой, скажем, травмой головного мозга, несовместимой с жизнью. И третья причина заключается в том, что благополучный, здоровый человек часто не в силах понять страждущего. Но от нашей позиции по отношению к посмертному донорству сегодня зависит, насколько доступна будет лично нам трансплантационная помощь завтра.

Часто, рассуждая о трансплантации, люди используют подмену понятий: «ожидание чьей-то смерти», «жизнь за счет других» и прочее. Те, кто так рассуждает, выступает против трансплантации, просто никогда не заглядывали в глаза больному ребенку, их родственников, к счастью, не коснулась такая беда. Знаете, людям свойствен ложный героизм: «Случись со мной такое, я бы...» Поверьте, это не так. Когда с человеком случается беда, он хочет жить и ищет любые средства спасения. Любые. Однако выход есть: наша прижизненная позиция, по здравому размышлению, должна быть довольно естественна - мы все смертны. Мы можем дать продолжение еще одной или даже нескольким жизням, закончив свой земной путь. Кстати, подобная точка зрения отражена в социальной концепции Русской православной церкви, а также не противоречит исламу.

Проблема трансплантации в том, что наука шагнула намного дальше, чем могут осознать обычные люди. Человек сейчас может гораздо больше, чем в состоянии принять.

- Человек погибает. Надо ли у кого-нибудь спрашивать разрешение на изъятие донорских органов?

В мире существуют два подхода к разрешению на изъятие донорских органов: испрошенное согласие и презумпция согласия. Испрошенное согласие предусматривает, что либо разрешение на изъятие донорских органов дают родственники умершего, либо врачи смотрят в соответствующем регистре прижизненное волеизъявление погибшего. Этот подход действует в США, Франции, Великобритании, Германии и еще в ряде государств. В других странах, например в Бельгии, Нидерландах, России, принята презумпция согласия, это отражено в статье 8-й Закона о трансплантации. При этом действуют так, как если бы при жизни человек был согласен на изъятие органов, то есть врачи имеют право не искать согласия родных. На практике, конечно, если рядом с погибшим есть родственники, мы, несмотря на то, что закон разрешает нам не спрашивать их согласия, говорим с ними, пытаемся их убедить, но в 90% случаев получаем отказ - общество в большинстве своем не готово к донорству. Сейчас готовится изменение законодательства с тем, чтобы каждый мог выразить свою волю при жизни и зарегистрировать ее в регистре.

Это очень интересный вопрос - вопрос об автономии личности. Он сейчас не решен. Лучше всех эту проблему описал Эсхил в трагедии «Антигона»: у Антигоны убивают брата, он лежит у крепостных стен, и его не хоронят, потому что не могут решить, кому принадлежит тело - городу, Антигоне или царю. В современной этической мысли вопрос об автономии личности не решен: кому принадлежит тело умершего, если умершего уже нет. Жене? Вряд ли. Государству? Ни в коем случае. Тело не может рассматриваться как собственность ни государства, ни родственников. Поэтому единственным способом цивилизованного решения этой проблемы является прижизненное волеизъявление. Другое дело, что если такого волеизъявления нет, то нужно действовать в интересах тех, кому тело может помочь. Так построены законодательства во многих странах - в них отражается способность большинства защитить интересы уязвимого меньшинства, то есть безнадежно больных людей, для которых есть средство спасения - трансплантация.

- Олег Николаевич, намного ли мы отстаем от развитых стран в области трансплантации органов? И что необходимо сделать, чтобы изменить ситуацию?

Судите сами. В 2010 году в России зафиксировано 487 случаев посмертного донорства, то есть 3,5 случая на 1 млн населения. В Испании эта цифра составляет 38,5, в США - 25, в странах Евросоюза -14-20, в Петербурге - 10,4.

Такие относительно высокие показатели по Петербургу связаны с тем, что в городе благодаря усилиям Комитета по здравоохранению организована донорская служба, впервые в России создана модель трансплантационной координации. В результате в 4 раза увеличилось число пересадок органов, были выполнены пересадки сердца, легких. Подобное решение необходимо принять на уровне страны.

Сейчас в ряду государств, где делают трансплантации, Россия находится на одном из последних мест. И это связано с тем, что в стране отсутствует четкая система координации эксплантации и пересадки органов. Трансплантация сейчас существует как искусство одиночек. В тех развитых странах, где можно говорить об успехах трансплантации, в частности в Испании, имеются организованные структуры, предполагающие наличие национального бюро, региональных бюро. В каждом госпитале есть лицо, ответственное за координацию работы по донорству. Подобная структура с федеральным финансированием должна быть создана и в России. В ее задачи должно входить упорядочение работ по донорству на территории всей страны, просветительская работа, ведение национальных регистров доноров и листов ожидания. Пока этого нет, происходят такие перекосы: в Москве находится восемь трансплантационных центров и люди со всей страны едут туда, причем не столько за хирургической помощью, сколько за донорским материалом. Необходима транснациональная система донорства, которая должна базироваться на поддержке государства. Сейчас существуют государственные квоты на высокотехнологичную медицинскую помощь по кардиохирургии, травматологии и другим специальностям, но государственной поддержки работы по донорству нет.

- А в чем заключается работа по донорству? И кто ею должен заниматься?

Если трансплантация выполняется а трансплантационных центрах, то донорство - во всех государственных учреждениях, входящих в систему оказания экстренной помощи. Поэтому работу с донором осуществляют не трансплантологи, а реаниматологи-анестезиологи в стационаре. Стартовой точкой для начала трансплантационных программ является появление признаков того, что мозг умер. Мозг руководит всем в нашем организме. Смерть мозга - это некроз, распад ткани. Пациенту сначала проводится процедура доказательства смерти мозга - есть закон, который прописывает эту процедуру. Она непроста и занимает от 6 до 24 часов. Используется УЗИ, другие методы. Решение принимается коллегиально - врачом, заведующим реанимацией, начальником медицинской части больницы. Далее искусственно поддерживают работу сердца, легких, органов, кровообращение в сосудах, тело согревают, заполняют растворами. После того как диагностирована смерть мозга, наступает самый драматичный момент: врач может или выключить аппарат, или позвать трансплантологов. И ничто не обязывает анестезиолога-реаниматолога, как это принято в большинстве стран мира, снять трубку и позвонить в донорский центр.

Важно, чтобы участие стационара после смерти пациента продолжалось в контексте оказания помощи пациентам, ожидающим пересадки. Нужно после диагностики смерти человека на основе диагноза смерти мозга продолжать искусственно поддерживать жизнь в его органах и системах. Такие способы есть, но они довольно затратны. Суть трансплантации в том, чтобы орган не только был успешно пересажен, но и хорошо функционировал в течение длительного времени. И здесь очень важна работа с донором. Если она проведена плохо, пересадка может быть неудачной и реципиент погибнет на столе.

Сейчас готовится новый закон о трансплантации, и он будет направлен на то, чтобы обязывать стационары проводить работу по донорству. Если стационар не участвует в донорских программах, это означает неоказание помощи тем больным, которые нуждаются в экстренной помощи - пересадке донорских органов. На Западе к больнице применяются санкции, вплоть до отзыва лицензии, если погибший человек, который мог бы стать донором, им не становится. У нас имеется закон, изданы приказы о том, что надо повышать уровень работы по донорству, но не нет системы эффективного исполнения этих нормативных актов, нет финансовых механизмов для компенсации расходов госпиталя для участия в этих программах.

В Санкт-Петербурге распоряжение Комитета по здравоохранению обязывает главврачей стационаров организовать работу по донорству. Существует городской центр донорства, базирующийся в НИИ скорой помощи. Мы функционально связаны с городскими стационарами, оказывающими экстренную травматологическую и неврологическую помощь. У нас есть машина, оборудование, хирурги. Если нас вызывает стационар, мы выезжаем и осуществляем комплекс мероприятий, чтобы получить донорские органы. Эта программа Комитета по здравоохранению позволяет осуществлять пересадки печени, почек и сердца в нашем городе.

- Олег Николаевич, а что Вы можете сказать насчет опасений части наших граждан по поводу «черного рынка» донорских органов?

Один мой коллега очень образно сказал: «Попробуйте собрать «Боинг» где-нибудь на садовом участке, и чтобы об этом никто не знал, и чтобы этот «Боинг» полетел, взяв на борт пассажиров...» Точно так же обстоит дело и с трансплантацией. Частично мы уже говорили, какую сложную работу должны провести анестезиологи-реаниматологи, чтобы пересаженный орган успешно функционировал. Далее наступает очередь трансплантологов. В трансплантации участвуют до 50-60 специалистов. Пациент должен пожизненно принимать лекарства, наблюдаться специалистом ежемесячно. Согласитесь, что такой деятельностью заниматься нелегально довольно трудно.

Трафик органов существует в тех странах, где разрешено прижизненное донорство. Это Малайзия, Индия, Пакистан. У нас в России разрешено только прижизненное родственное донорство. Наличие же открытых законодательств приводит к тому, что богатые пациенты из США, ЮАР, Нидерландов едут в эти государства за органами. Люди жертвуют парным органом - почкой - добровольно. Были случаи, когда человек приходил и предлагал продать и вторую почку. Говорят даже о «финансовом насилии богатых» по отношению к бедным, когда человек-донор действует против своей воли в силу низкого уровня развития и искушения сиюминутно решить свои проблемы.

- А как обстоит дело с пожилыми пациентами, нуждающимися в донорских органах? Им проводят пересадки?

Это тоже проблема. Дело в том, что если почка молодого донора попадает к трансплантологу, то он, конечно, выбирает молодого пациента. Получается, что молодые и пожилые больные негласно соревнуются за трансплантат, и молодой часто выигрывает по вполне понятным причинам. Есть даже термин «скрытая дискриминация пациентов диализа по возрасту». А на диализе у нас свыше трети пациентов старше 60 лет. И вот уже 2 года у нас в Институте существует программа оказания трансплантационной помощи пациентам старшего возраста. На Западе она называется old to old, то есть «от пожилого пожилому». Большинство погибающих людей - немолодого возраста с различными заболеваниями. Но оказывается, с помощью определенных технологий их почки можно использовать для пожилых людей с хорошими результатами.

- А какие органы пересаживают детям? Только от детей?

Сейчас детское донорство запрещено, и вопрос о нем рассматривается в Госдуме. Поэтому детям пересаживают почки взрослых - родственные и от погибших. Даже маленькому ребенку можно трансплантировать почку взрослого. Что касается печени, то единственным видом ее трансплантации является пересадка доли печени от родителей, так как печень имеет свойство регенерироваться. Еще один способ пересадки печени - печень погибшего взрослого делится на две части и маленькая пересаживается ребенку, а большая - взрослому.

- Предположим, трансплантация прошла успешно. Но ведь чужой орган должен отторгаться организмом.

Сейчас созданы такие препараты, которые мягко воздействуют на иммунную систему. В результате организм не распознает чужой орган, а если распознает, то отвечает не всегда агрессивно. Знаете, есть такая формула: трансплантация почки это не выздоровление, это замена более тяжелого заболевания на более легкое. Отдаленные, а поэтому наиболее важные результаты зависят от дисциплинированности человека. Наши пациенты обязаны регулярно ходить к врачу и пожизненно принимать лекарственные средства. Как только он перестанут это делать, то могут испытать криз отторжения.

- Трансплантолог - это в первую очередь хирургическая специальность? Есть ли какие-либо особенности в этой специализации? И где ее проходят?

Сейчас есть определенный дефицит источников знаний о трансплантации. И это понятно. Пока не решен вопрос с системным подходом к донорству, мы не можем ожидать бурного развития трансплантации. Следовательно, не можем рассчитывать на приток свежих молодых сил. Сейчас обучение производится в нескольких местах - в Москве и в Петербурге.

Трансплантация - необъятная часть медицины, и большая часть ее решений сосредоточена не только в хирургии. Хирурги больше сосредоточены на решении технических задач. Но после операции пациент становится предметом опеки со стороны нефролога - если пересажены почки, гепатолога - если печень, эндокринолога и нефролога - если почка и поджелудочная железа. При положительном течении заболевания - это терапевтические больные. Беру на себя смелость утверждать, что терапевты, работающие в трансплантации, - специалисты с очень высоким уровнем образования. Они должны знать очень многое - от фармакологии и иммунологии до клинических проявлений заболевания.

А вообще тайны трансплантации лежат в молекулярной биологии, иммунологии и общественных науках.

И в заключение хочу сказать, что главной задачей сегодняшнего является встраивание донорства в систему здравоохранения страны. Это такой же вид медицинской деятельности, как и все остальные, только он технологически более сложен, так как находится на стыке многих специальностей.

Смысл в том, чтобы те люди, которые нуждаются в донорских органах, могли бы их получить. Если при необходимости пересадки почек человек, находясь на диализе, может ждать и он ищет возвращения качества жизни, какое было у него до болезни, то когда нужна пересадка печени, сердца, поджелудочной железы, легких, выбора у пациента нет. Он обречен погибнуть в течение нескольких месяцев.

Незримо за границей нашего разговора стоят эти люди. Начинать надо с регистра пациентов, нуждающихся в пересадке сердца, легких, печени и других органов - сейчас его нет. С учетом «ненапряженности» донорских программ в создании листа ожидания заложен потенциальный конфликт: нельзя давать надежду человеку, чтобы потом ее отнять. Эти люди могут жить, растить детей, работать, приносить пользу обществу. Для этого есть руки, знания, есть разработанные методики, есть лекарства, но нет донорских органов. А чтобы они появились, нужны две составляющие: достойное отношение общества к проблеме трансплантации и наличие национальной системы донорства.

В настоящее время в ряде стран большинство органов для пересадки бе­рут от доноров с мозговой смертью или от живых доноров. В США ежегодно около 20 000 доноров с мозговой смертью используют для взятия и переса­дки органов.

Кто может быть донором органов

Донорами органов и тканей для трансплантации могут быть:

1) живые доноры - ближайшие родственники (однояйцовые близнецы, братья, сестры, родители);

2) живые доноры, не имеющие родственных связей с реципиентом (род­ственники мужа или жены, друзья, близкие знакомые);

3) мертвые доноры - трупы внезапно умерших от остановки сердца лю­дей (биологическая смерть) и людей со смертью мозга, но с продолжаю­щимся сокращением сердца.

Законодательством чётко установлено, кто может быть донором органов.

Мертвые доноры с постоянно бьющимся сердцем и перфузией органов определяются по неврологическим критериям смерти мозга. Биологическую смерть определяют по сердечным критериям (полная остановка сокраще­ний сердца).

Кто может быть донором органов: живые и мертвые доноры

Живой донор должен быть совершеннолетним, в полном сознании, спо­собным принимать решение добровольно, без постороннего давления. До­нор должен быть физически и психически совершенно здоровым, способ­ным перенести операцию по изъятию органа без значительного риска для здоровья. В ряде стран пересадка почки или 2-3 сегментов печени от тех, кто может быть донором органов, производятся довольно часто (40-60% от общего числа транс­плантаций указанных органов).

В случае дальнейшего улучшения иммунодепрессивной терапии и увели­чения приживляемости пересаженных органов только недостаток трупных органов может оправдать использование органов от живых доноров. В на­шей стране взятие органа от живого донора, не являющегося близким род­ственником, из этических и юридических соображений запрещено.

Мертвые доноры : различают доноров, погибших от остановки сокращений сердца (биологическая смерть), и доноров с мозговой смертью, но с бьющим­ся сердцем.

У доноров с биологической смертью необходимо как можно быстрее по­сле остановки сердца произвести холодовую консервацию органов, чтобы сократить время тепловой ишемии, вызывающей дистрофические измене­ния в органах и резко снижающей возможность восстановления нормаль­ной функции после пересадки органа.

Доноры с мозговой смертью - это обычно пациенты с тяже­лой черепно-мозговой травмой или кровоизлиянием в мозг, у которых функция мозга необратимо утрачена, в то время как другие функции орга­низма поддерживаются благодаря интенсивной терапии. Смерть мозга, по общему согласию ученых большинства стран, приравнивается к смерти ин­дивидуума.

Требования к донорам органов

Оптимальным вариантом для пересадки является наличие здорового до­нора, в возрасте от 3 до 65 лет, с необратимой по тяжести травмой головы или неизлечимыми цереброваскулярными заболеваниями. При крайнем недостатке донорских органов в некоторых странах разрешается использовать органы от лиц с мозговой смертью старше 65 лет или от доноров с биоло­гической смертью (с несокращающимся сердцем). Должны быть выяснены анамнестические данные донора и проведено тщательное физикальное, ла­бораторное и инструментальное обследование, чтобы выявить заболевания, которые являются противопоказанием к взятию донорских органов. К их числу относятся генерализованная инфекция (включая скрытые формы ВИЧ-инфекции, вирусного гепатита В и С), опухоли (за исключением не-метастазирующих опухолей мозга). Гипертония и атеросклероз не являются противопоказанием к взятию органов.

Критерии мозга смерти у доноров органов

Смерть мозга устанавливается комиссией, состоящей из анестезиолога, хирурга (нейрохирурга), невропатолога, психиатра и лечащего врача, по ус­тановленным неврологическим критериям, после двукратного обследова­ния в стационаре с интервалом от 6 до 12 ч. Утрата функций мозга опреде­ляется:

1) по отсутствию реакции на внешние болевые раздражители, наличию глубокой комы, атонии мышц;

2) по отсутствию самостоятельного дыхания и кашлевого рефлекса (в том числе при изменении положения эндотрахеальной трубки или отсутст­вию раздражения слизистой оболочки трахеи и бронхов при отсасывании мокроты), спонтанных дыхательных движений в течение 3 мин после от­ключения аппарата искусственного дыхания;

3) по отсутствию движений глаз, корнеальных рефлексов, реакции зрач­ков на свет, наличию широких зрачков, изоэлектрической ЭЭГ (отсутствие активности мозга);

4) по неуклонному снижению температуры тела. Постепенно развив­шуюся гипотермию с температурой тела ниже 32°С можно считать надеж­ным критерием мозговой смерти;

5) по снижению кровяного давления, несмотря на проводимые реанима­ционные мероприятия (трансфузия растворов и введение лекарственных средств в течение многих часов).

Решение о смерти мозга нельзя принимать, если пациент находится в глубокой гипотермии, выраженной гиповолемии, при отеке мозга, в состоя­нии интоксикации депрессантами, подобными барбитуратам, потому что при этих состояниях может наблюдаться обратимая изоэлектрическая электроэнцефалограмма.

Врачи из бригады трансплантологов не должны принимать участия в ус­тановлении диагноза смерти мозга. Правила констатации факта смерти моз­га, неврологические критерии и процедура взятия органов от донора в на­шей стране юридически узаконены. Если умерший при жизни не оставил завещания о согласии на изъятие органов, то в случае его внезапной мозго­вой смерти для изъятия органов требуется согласие родственников. Взятие органов для трансплантации осуществляет специальная бригада врачей в том же лечебном учреждении, где произошла смерть.

Виды операций по трансплантации органов

Для обозначения особенностей трансплантации используют специаль­ную терминологию:

- аутогенная трансплантация - донор и реципиент одно и то же лицо;

- изогенная трансплантация - донор и реципиент однояйцовые близ­нецы;

- сингенная трансплантация - донор и реципиент родственники первой степени;

- аллогенная трансплантация - донор и реципиент принадлежат к од­ному виду (например, пересадка от человека человеку);

- ксеногенная трансплантация - донор и реципиент принадлежат к раз­ным видам (например, пересадка от обезьяны человеку).

Для обозначения пересадки органа на его обычное место принят термин ортотопическая трансплантация. При пересадке органа на любое другое анатомическое место говорят о гетеротопической трансплантации.

Если отсеченный орган или оторванная часть тела вновь вживляются в организм хозяина, то такую операцию называют реплантацией.

Аллопластическая трансплантация - замена органа или ткани синтети­ческими материалами.